Дальневосточный экспресс (версия 2.2)
Шрифт:
Лис уверено:
– Скоро.
Посредством цифровой клавиатуры – время установлено. Кнопка запускает обратный отчет.
– А теперь уходим!
Быстрый шаг удаляет источник опасности. С трудом удается войти в относительно безопасную зону, потому как вагон, словно салон автобуса в час пик. Люди практически стоят на одной ноге. Разогревается воздух, усиливается запах пота. В тамбуре, организован свободный островок, где врач приводит в чувство девушку. Она тяжело открывает глаза, видит лицо незнакомого мужчины, людей вокруг. Тело ноет от боли. Последняя мысль извлекается из памяти.
– Мой ребенок! Где мой ребенок?
Уже в истерике:
– Где
Врач деликатно мешает матери встать:
– Ради бога успокойтесь! Значит, у вас ребенок. Похоже, он все еще в купе.
Хочет подняться опять.
– Верните моего ребенка!
Вилен принимает вызов от совести:
– Назовите номер вагона и купе.
Сквозь одышку от волнения:
– Сорок пятый. Седьмое купе.
Специалист, Василий выявляет непрофессионализм.
– Проводник сорок пятового вагона решил спасти свою задницу, вместо того что бы выполнить обход всех купе.
Неформал отводит преступника – пострадавшая не должна услышать разговор.
– Нужно отменить взрыв!
– Нет, не получиться. После запуска таймера любые попытки обезвредить взрывное устройство приведут к детонации.
Вилен мгновенно решает – бежать. Лис про себя:
– А, черт!
Ботинки касаются ковра, ворс глушит топот, стоячий воздух причесывает волосы, двойник в окне повторяет движения. Автоматические двери выпускают из вагона, в следующем другие двери – впускают. Повторяется цикл, когда очередной коридор позади. Вот он – нужный вагон. Все внимание на номера купе слева, заветная цифра останавливает бег. За отъехавшей дверью, плач встречает гостя. Вилен подбадривает малыша:
– Вот ты где! Ну, ладно-ладно! Не плач! Я тоже тебе рад! Твоя симпатичная мама заждалась!
Аккуратно неформал берет ребенка с кровати. Белая пеленка ложится на фон мрачной одежды Вилена.
– Придется немного потерпеть. Готов к путешествию? Тогда вперед!
Обратный путь не столь быстр: маленькая жизнь в руках не требует суеты.
На таймере исчерпаны минуты, теперь секунды текут вниз. Вилен с малышом вбегает в тамбур, полоса пластида впереди отметила опасный вагон. Шаг туда и на дисплее двойку сменяет единица. Датчик движения над дверью отправляет команду приводам. Поехали створки в стороны, но последняя секунда уже прошла.
Вспышка в коридоре освещает, будь-то целый мир. Не отставая от взрывной волны, окна по очереди изрыгают осколки. Неформал отворачивается, к груди прижимает ребенка. Некая сила выворачивает половину двери, что детали салазок и привода высыпаются в тамбур. Перегородка трещит по швам. В спину толкает вырванная створка, вонзается в стены, сгоняя живых пассажиров в спасительный угол.
В эпицентре прожигается обшивка, рвется железо и выгибается наружу, давая пламени выйти из вагона. На втором этаже разлетаются кресла, столы, расчищается потолок от плазменных панелей. Истончаются несущие конструкции ударно-режущим «инструментом». Происходит излом. Вагон провисает, брюхом рельсы скребет. Искр так много, что создают зарево. Щебень выбрасывается из колеи. Раскалываются шпалы под ударами сломанной рамы. Место разрыва, дымом коптит, но состав еще цел.
Грохот сотрясает последние вагоны. Пассажиры в ужасе. Беспокойство за Вилена гонит Дину сделать необдуманный шаг.
– О боже! Он же остался там!
Выход преграждает Василий.
– Ты куда собралась? Успокойся!
Лис рвется в разрушенный вагон. По ту сторону межвагонного перехода встречающий ветер бьет в лицо. Чувствуется неестественный уклон. Повсюду обломки. Тамбур находится на вершине, а там, внизу:
Почти отрезанный «хвост» теряет связь с «головой» состава. Автономные электронные системы освобождаются от оков блокирующих алгоритмов. Получает свободу голос искусственного и незамутненного разума:
– Внимание! Нарушение целостности состава. Включен аварийный режим. Запущен процесс организации артельнативного источника питания.
На каждом последнем вагоне (не до конца оторванного «хвоста») между крышей и всеми окнами открываются отсеки. Их крышки втягиваются в борта. Панели солнечных батарей вылезают на свет, расправляются и фотоэлементами поворачиваются к небу. Вечер дает немного энергии, хватающей для первоначальной задачи. О ней говорит динамик:
– Запуск алгоритма торможения.
Василий каким-то образом услышал «робота». Поняв его намерения, призывает поторопиться:
– Эта чертова система начинает процесс торможения!
Первая партия накопленной энергии направляется в маленькие моторчики под вагонами около автосцепок. С помощью редукторов перекрываются клапана тормозной магистрали, становясь независимой от состава.
Вилен на краю пропасти, слышит предложение с той стороны:
– Кидай ребенка! Я поймаю!
Совершенно нет времени на раздумье, так как компьютер заканчивает выполнение алгоритма. Заревели компрессоры, воздух ненасытно поглощается извне. Изгибаются трубки под вагонами, давление в них приближается к норме.
Вилену предстоит использовать только одну попытку на бросок. Накапливает силы, мышцы как сжатая пружина. Неформал передает кинетическую силу ребенку, надеясь, что на пользу. Мимо головы дитя пролетают камни, выброшенные из колеи. Чудом не задевают, как будто в процесс полета вмешалось нечто – небесное. За брешью принимают «десантника» руки. Лис падает на спину, спасая жизнь. Возможно, преступник смягчил себе наказание.
Тормозные колодки берут колеса в тиски. Тяжелеет хвост состава. Натягивается поврежденная рама, прекращая волочение. Вагон со скрежетом подбирает брюхо с рельсов. Появился железнодорожный просвет. И коридор выпрямился тоже. Василий орет Лису:
– Уноси ребенка! Живо! Нас вот-вот оторвет!
Вилен замечает, как увеличивается пропасть. Отходит на пару шагов назад, телу придает низкостартовое положение. Что-то громко оторвалось, словно сказало «марш». Разбег длился мгновения, ботинок оставляет последний человеческий след в обреченном экспрессе. Ветер втаскивает в другую половину вагона. Ноги касаются края. Неформал обрушивается на порванный ковер, челка подмела часть стекла в коридоре.
Разрывается натянутый «скелет» – состав расчленен. Половинки вагона вновь притягиваются к земле. Экспресс поджимает «хвост», стремительно поглощается далью. Инерция оставшихся вагонов пихает «обрубок», пораженной частью вперед. Торчащие куски рамы зарываются в полотно, клыками бульдозера разрушают и оголяют рельсошпальную решетку.