Дальневосточный экспресс (версия 2.2)
Шрифт:
Скрипит половица, появляются тени в щелях проема вокруг ссохшейся двери. Застонали шарниры. Широкоплечий главарь входит в помещение. Душа девушки сжимается внутри от приближающейся горы мышц. Милена преодолевает страх, пронзительно смотрит в глаза убийцы. На лице Хлопчика не дрогнул мускул, продолжает уверено шагать. Нет оружия в руках – может, решил удавить голыми руками. В пальцах сверкнул ключ. Бугай небрежно хватает ручонку, натянулась цепь наручников. Замок открыт, повисает металл на уставшем запястье. Милена смело:
– Что вам нужно от меня? Почему не отпускаете?
Хлопцов с презрением:
– Пора
Милена чувствует ослабление хватки на плече. Резко выбрасывает силы на освобождение. Срывается. Выбегает из «темницы». Поворачивает влево. В коротком коридоре ей преграждает путь Сурко. Девушка телом ударяется об тощего программиста. Резко отклоненный маршрут побега приводит в стену. Проведена мгновенная корректировка, но наемник впереди лишает последнего шанса убежать. На столике у стены, пустая бутылка, десятилетней пылью, маскируется под прочую сервировку. Милена берет за горлышко стеклотару, остается темный кружок чистоты. Бьет об швеллер с размаху, звонко сыплются осколки – «розочка» готова вспороть любого. Пленница держит оружие на вытянутых руках, свисающие с запястья наручники сверкают хромом, дают мышцам дополнительную нагрузку. Джинсовая девушка громко дышит носом громко, топорщится расстегнутая куртка, оголилась поясница. Хлопчик заходит с тылу:
– Ух ты, какая шустрая! Надо же, и зубки умеем показывать!
Напористо, пытаясь не заплакать, девушка кричит:
– Назад, сволочи! Располосую так, что мама не узнает!
Смеются ублюдки угрозам в ответ. Шкала опасности на пределе. Женская логика выходы ищет: «Не уйти. Дать отпор возможно, максимум одному. Все равно схватят. Рабство хуже, чем смерть» – скользнуло в уме.
Девушка разворачивает острые грани холодного стекла. Она примеряет на себе роль самоубийцы, готовит упругий живот к боли. Руки смело ведут горлышко бутылки режущей стороной прямо в плоть. В момент последний Сурко не дает Милене избежать «близкого знакомства» со стаей «зверья». Удар проходит вскользь, по коже растянулась красная нить от пупка параллельно ремню. Капли потекли под джинсы, липнет правый карман к бедру. Хлопцов хватает вооруженную конечность, буквально выдавливает из нее желание бросить затею самовредительства. Горлышко касается пола, разлетается на осколки.
– Дура! Захотела так просто избавиться от нас?! Захотела на тот свет? Обещаю: будем тебя использовать по прямому назначению пока не сдохнешь. Прозрачный. Отведи нашу подругу в свою кабину.
Худой программист выводит заложницу в гараж. Могучие фуры уткнулись злыми фарами в ворота. Каждая из них выглядит, как одна очень длинная машина. Покрышки с грубыми протекторами на изящных литых дисках смотрятся как внедорожные колеса на Феррари. Тонировка практически глухая, сливается с черным цветом кузова. Резиновые уплотнения выделили края окон.
Прозрачный подходит ближе одному из тягачей, распахивает дверь. Не по джентельменски, лезет вперед, пленницу затаскивает следом. В спальном отделе, возле кровати найдена вертикальная труба, похожая на ту, вокруг которой девчонки крутятся и зарабатывают не малые деньги. Цепь наручников обхватывает снаряд стриптизерш, защелкивается на запястье замок. Кабина стала новой тюрьмой. У пленницы нет желания оценивать
Голос Хлопчика эхом разносится по гаражу:
– Все! Пора выдвигаться!
Наемники «шестерят»: с трудом отворяют ворота. Зарычали дизеля, турбины огрубляют звук. Облака копоти поднимаются до потолка. Водители и пассажиры занимают места.
Первый тягач сдергивает ношу. Раннее утро встречает за пределами гаража. Хлещут ветки по зеркалам заднего вида, с листьев росса каплями ложится на окна. Колеса швыряют грязь, все без устали «гребут». Вращающийся кардан наматывает высокую траву, вырывая ее с корнем. Мосты внутри колеи срезают чернозем. Еще немного и привод задний по асфальту поведет.
Видео глаз, на сосне под веткой, замечает колону. По мере приближения укрупняются кабины, четче становятся номера. Со скоростью света видеосигнал передается с окраины города. Изображение могучих машин уже на экране монитора, стоящего в офисе здания информационного центра ГИБДД. Прекращает зевать младший сотрудник. После активации мозга сравнивает подозрительные объекты с теми, что указаны в ориентировке. Совпадение в сто процентов. Рука находит телефон, кнопкой приглашает старшего сотрудника, на разговор:
– Балдырка, слушаю.
– Обнаружены четыре фуры. Проходят по ориентировке. Северо-запад, левый берег «Ангары».
– Хорошо, понял. Друзья из линейного отдела полиции, должно быть, заждались.
Вилен прогуливается по крыше здания центра управления. Не замечает, как постепенно вслед за утром укорачивается тень от вертолетной площадки. Солнце греет западную стену. С окон испаряется конденсат. Казанок, упершись локтями в ограждение кровли, смотрит в просыпающийся город, где люди с метлами уже закончили свою работу, а спецмашины освежили улицы. Оживляются тротуары. Чаще становиться шум резины по асфальту. Что-то в ухе вдруг шипит – рация немного барахлит:
– Виктор Ростович. Это Светлана.
– Да!
– Поступило сообщение от информационного центра. Четыре фуры покинули заброшенный гаражный комплекс на северо-западе города. Направляются на юг.
– Отлично! Пусть продолжают наблюдение и свяжутся с ближайшим экипажем ДПС. Нужно попробовать остановить колону.
– Поняла.
Вилен откидывает челку, чтобы лучше рассмотреть: куда направился начальник ЛОП. Виктор, указательным пальцем рисует в воздухе круг и не один, приказывая пилоту запустить двигатель. Следующий жест подзывает неформала.
Стелется дорога под белоснежными «Жигулями». Одна из отличительных особенностей этой машины от других это голубая полоса, нанесенная на обе стороны, на всю длину кузова. Надписи указывают принадлежность патруля. В синей «люстре», закрепленной на крыше, маячки находятся в покое. По радиоволне, в салон врывается женский голос:
– Внимание! Экипаж сто один. Попутно вашему маршруту следования движется колона из четырех фур. Остановите ее для проверки документов.
Сбрасывается скорость, отклоняется седан в сторону мигающего указателя поворота. Цепляют колеса обочину. Тормоза делают свое дело: камни больше не хрустят, медленно садится пыль. Пассажир толкает дверь, вырастает в полный рост. Полосатый «друг» вертится в руке. На севере, вдали, чернеет автовоз.