Дальневосточный штиль
Шрифт:
Первые несколько десятков метров пути вдоль стены Олег и его десяток прошли без малейших затруднений. Разве только мимоходом пристрелили одинокого пса, забытого в будке и там же обратившегося. Животное, бренча толстой ржавой цепью, молча пыталось дотянуться зубами до людей, однако силы сдвинуть не защитивший его от пернатых убийц домик мертвой собаке не хватало. Однако сразу же после того, как голова свежего кадавра разлетелась на куски, количество Петров в десятке едва было не уменьшилось сразу на две единицы. Из едва заметной щели между домом и сараем, куда бы побоялась залезть и слишком толстая кошка, вылетел боком непонятно как заныкавшийся туда мран. Еще один отбросил в сторону поленья, поднимаясь из дровяного склада и захлопал крыльями, чтобы взлететь. Двое выметнулись из трубы дымохода. И все четыре твари как одна
– Это было близко. – Мелькнула в голове Олега суматошная мысль, когда возникшая на миг мерцающая преграда остановила удар биологического шприца, заряженного концентрированной энергией смерти. Лишняя конечность, вообще-то не свойственная пернатым, напоминала высовывающийся из перьев скорпионий хвост, только загнутый не вверх, а вниз. И сейчас это орудие убийства с последующим поднятием на ноги свежего трупа лишь чуть-чуть не дотянулось до кожи чародея. К счастью, набранная пикирующим монстром скорость оказалась достаточно велика, чтобы комплекс из носимых на груди и конечностях артефактов посчитал его снарядом. И тогда воздух на пути угрозы на миг стал таким же плотным как железо, а с мраном случается то, что случается с дурными птицами, не заметившими стену на своем пути. – Сдохни, тварь!
Три выстрела из револьвера в упор оборвали жизнь пернатого чудовища, хотя в цель и попало всего две пули. Из-за осознания близости к смерти у боевого мага второго ранга жутко затряслись руки. Впрочем, он практически моментально смог взять разбушевавшийся организм под контроль, усмирив хлынувшие в кровь гормоны, и попытался оценить боевую обстановку.
Петр с порядковым номером четыре зябко ежился, щеголяя голым торсом, а также испуганно взирал на обломанное жало, сжатое им в руке. То было покрыто смесью из отвратительного белого гноя и темной вязкой жидкости, в которой плавали кусочки разваренных ягод. Форма стрельца лежала на снегу и медленно истлевала. Удар хвостом пришелся в бок кафатана. Прямо туда, где располагался карман с фляжкой. Видимо на жале мрана имелись какие-то рецепторы, а потому при контакте с жидкостью, что птичка посчитала кровью, она выпрыснула свой некрояд. И отравила напрочь одежду, от которой её владелец успел вовремя избавиться. Доказательство поговорки: «коготок увяз – всей птичке пропасть» лежало поверх зверски убитой формы, изрубленное до состояния полуфбриката. Шея отдельно, грудка отдельно, окорочка вообще в разные стороны разлетелись…Вот только разделавшие тушку люди никак не могли приступить к ощипыванию – отмахивались и отстреливались еще от десятка пернатых мутантов, вылезших вообще непонятно откуда.
– Бей куриц! – Олег не стал пояснять Ефиму, что к домашним несушкам эти существа имеют куда меньшее отношение, чем человек к медведю. Был слишком занят тем, что усилием мысли удерживал еще одну на диво резвую тварь буквально в паре сантиметров от плюхнувшегося с испугу на задницу Третьего. Телекинез всегда считался довольно тонким искусством, требующим идеального контроля и мало пригодным для боя…Впрочем, мастера целители не только могли придержать им в нужном положении разорванный сосуд или вытереть пот со своего лба во время операции, но и дробили силой мысли ядра. Успехи Олега на этом поприще были куда как более скромные, но на мало отличимую своей массой от большого мешка ядовитую ворону-переростка их все же хватило. Пусть и со скрипом. Бестия натуральным образом рычала, медленно вырываясь из незримого захвата, но к счастью у боевого мага второго ранга получилось выиграть достаточно времени, чтобы Четвертый
Слова у Ефима не расходились с делом. Выползшую из поленницы тварь, не успевшую толком взлететь, он рубанул бердышом. И получил в ответ когтями поперек физиономии. Теперь они на пару бегали кругами по улице. Подскакивающий на пару метров мран с почти отрубленным крылом, держащимся лишь на лоскутке кожи и шатающийся стрелец с залитыми кровью глазами, занесший над головой большой топор. Кто из них догоняет, а кто убегает, было решительно непонятно. По всему городу вразнобой грохотали пищали, солдаты отстреливали заполонивших округу монстров. Бьющий из центра поселения алый луч исчез, но взамен него в воздухе начала проявляться сеть, словно свитая из света и почти касающаяся крыш. Людям, которые в большинстве своем летать не умели, от неё было ни холодно, ни жарко. А вот пытавшиеся набрать высоту пташки то и дело внезапно для себя оказывались рассеченными на мелкие кусочки.
– Граната! – У Олега чуть сердце не остановилось, когда тяжелый железный шар стукнулся о грудь одного из мранов, заставляя его с болезненным клекотом уйти в штопор. Нет, птиц бы взрывом основательно перекорежило, может даже до полной неспособности летать…Но ведь и люди бы под удар тоже попали, поскольку приземлилось едва ли не полкило взрывчатки в легко ломающемся на обломки корпуспе в опасной близости от самих стрельцов! В панике он потянулся всей своей магией к фитилю, стремясь его потушить…И не сразу смог поверить, тому, что тот не зажжен.
– Ты какого творишь, идиот?! – В этот момент Олег был как никогда близок к тому, чтобы в первый раз воспользоваться властью своего положения и прописать подчиненному плети. Много плетей! И солевой раствор для дезинфекции ран! Ярость боевого мага второго ранга вылилась на одного из мранов потоком пламени, родившимся в протянутой руке чародея…Ну как потомком, жидкой струйкой. Огня было побольше, чем на кончике фитиля свечи, но все же поменьше, чем у иных факелов. Правда, весь он угодил точно в цель, которой служил глаз твари и прилип к влажно зашипевшей плоти, словно та была облита бензином. Почти по человечески закричавший от боли пернатый мутант, окривевший на одну сторону, рванул куда-то в небеса обдавая все вокруг себя пометом и, похоже, возвращаться в ближайшее время не собирался. – Если бы эта штука рванула, вас же самих пришлось по кусочкам собирать!
– Да чего я, совсем дурной, запал поджигать? – Принялся оправдываться Первый Петр. – Я просто так ею запулил, как камнем! Если в детстве так перепелок сшибал, то чем эта мерзость хуже?!
Мран, в которого попали гранатой, на этот счет ничего уже не мог возразить. Брякнувшись о землю, он снова попытался взлететь, но не успел – голову монстра разможили прикладом пищали, перехваченной на манер дубины. Тело, правда, еще скребло снег устрашающими когтями, но эту агонию принимать во внимание не стоило. Как и наступать на стопроцентный труп – остатки рефлекторной активности вполне были способны сподвигнуть оный на удар жалом даже спустя пару часов после того, как прекратится всяческая мозговая деятельность.
– А зачем орал «граната»?! – Ядовито осведомился Олег, пытаясь повторить свой недавний успех в магии огня. Жалкий пучок искр, сорвавшийся с его пальцев, цели не понравился, но желаемого эффекта все же не произвел. Глаз чудовищной птицы хоть и пострадал, а сама она испытала сильную боль, но тем не менее пернатое из боя не вышло и продолжило наседать на стрельцов. Четверо из них охраняли остальных, угрожающе маша на мранов бердышами, а остальные тем временем перезаряжались, дабы без лишних помех опасных в ближнем бою птах пристрелить.
– Ну, так ведь граната! – Олег сплюнул на землю и мысленно пообещал себе, что наказания этот умник после боя не избегнет. Но плеть – это слишком мягко. Он найдет Святослава и заставит провести его урок изящной словесности! Да, есть опасность, что после этого никто и никогда больше не услышит от стрельца ничего, кроме проевшего ему все мозги жизнерадостного «Дык!». Однако, на сей риск стоит пойти, дабы раз и навсегда вбить в остальных подчиненных понимание того, в каких случаях уместно подавать подобного рода сигналы.