Дальний полет
Шрифт:
– Мы не посылали, - ответил я и рассказал ему о последних событиях.
– Ах вон оно что! Да, неудачно, все так совпало. Кстати, в среду ко мне заходили из Общества любителей плавания. Насчет медали. Они там прослышали, что Мэтью раньше не умел плавать, и, конечно, усомнились во всей этой истории. Ну, я им рассказал, что мог. Подтвердил, что он ье плавал. Черт, я же сам его учил дня за два до того! Кажется, поверили, но я их еще больше сбил с толку.
– Он снова помолчал.
– Знаешь, Дэвид, теперь твой Чокки - именинник.
– Что ж мне с ним делать? А вот насчет Мэтью - Лендис кое-что посоветовал.
И я пересказал ему нашу беседу.
– Торби… Торби… да еще сэр?..
– пробормотал Алан.
– Что-то недавно слышал… Ах да! Его пригласили консультантом в какую-то фирму. Не помню, куда именно - во всяком случае дело там большое. Тот, кто мне рассказывал, интересовался, вошел ли он в долю. И практики там - хоть отбавляй.
– И денег тоже?
– спросил я.
Алан покачал головой:
– Не скажу, не знаю. Да уж платят, наверное! Я бы поговорил сперва с Лендисом…
– Спасибо, я поговорю. Не так уж приятно платить кучу денег, если лечение затянется.
– Не думаю, что оно затянется. В конце концов, никто не считает, что Мэтью нездоров… что его надо лечить. Ты просто хочешь понять… и посоветоваться, правда?
– Не знаю, - ответил я.
– Конечно, Чокки не принес ему никакого вреда…
– И спас их обоих, не забудь.
– Да. Я, собственно, за Мэри волнуюсь. Она не успокоится, пока Чокки не изгонят… не уничтожат, не развеют - ну, словом, не покончат с ним.
– Покоя хочет… Нормальность - прежде всего… Инстинкт побеждает логику… Что ж, все мы думаем по-разному, особенно мужчины и женщины. Постарайся, чтоб она дала Торби возможность высказаться. Что-то мне кажется, хуже будет, если она сама начнет выкуривать Чокки.
– Этого не бойся. Она знает, что Мэтью тогда рассердится. Она ведь вроде Полли - им обеим кажется, что Мэтью им изменил.
Когда я пришел домой, там было невесело, но меня никто не ругал, и я приободрился. Я решил, что Мэри читала газету к отнеслась к ней, как я, и спросил ее, как прошел день.
– Я думала, в город лучше не ездить, - отвечала она, - и заказала все по телефону. Часов в одиннадцать пришел очень милый, немножко чокнутый священник. Он огорчился, что Мэтью нет, хотел, понимаешь, растолковать ему, что он ошибается, и растолковал мне. Видишь ли, он с огорчением прочитал, что Мэтью принял версию об ангеле-хранителе. Дело в том, что это не христианское понятие. Ранняя церковь просто заимствовала его вместе с другими языческими верованиями. С тех пор много неверных идей вытеснено истинным учением, а эта все держится. Говорит, христиане должны бороться с ересью, так что вот, не соглашусь ли я передать Мэтью, что Творец не передоверяет своих дел секретарям. Он сам, и только Он, мог поддержать тогда Мэтью и дать ему смелость и силу. Священник же считает своим долгом разъяснить недоразумение. Ну, я сказала,
– О Господи!
– Да, позвонила. Она потрясена успехами Мэтью в рисовании.
– И приедет завтра их обсудить?
– Нет, в воскресенье. Завтра приедет Пэшенс, она позже звонила.
– Надеюсь, - сказал я без особой надежды, - ты им бесповоротно отказала?
Она ответила не сразу.
– Ты же знаешь, Дженет такая настырная…
– А… - сказал я и снял трубку.
– Подожди минутку!
– попросила Мэри.
– Что ж, мне сидеть и смотреть, как твои сестрицы потрошат Мэтью? Сама знаешь, будут тарахтеть, ломаться, выпытывать и жалеть тебя, бедняжку, которой попался такой необычный ребенок. К черту!
– Я коснулся диска.
– Нет, - сказала Мэри, - лучше я.
– Ладно, - согласился я.
– Скажи, чтоб не приходили. Скажи, что я обещал друзьям приехать на уик-энд… и на следующей неделе тоже, а то им дай только волю!
Она все сделала как надо и, кладя трубку, взглянула на меня. Ей явно полегчало, и я очень обрадовался.
– Спасибо, Дэвид… - начала она. Тут раздался звонок; я взял трубку.
– Нет, - сказал я.
– Он спит… Нет, завтра не будет целый день.
– Кто?
– спросила Мэри.
– "Санди Даун". Хочет взять у него интервью. Знаешь, кажется, они поняли, что Мэтью-герой и Мэтью-художник - одно и то же лицо. Скоро многие поймут.
Я не ошибся. Позвонили из "Рипорт", потом - из "Санди Войс".
– Ну, решено, - сказал я.
– Завтра придется уйти на целый день. И пораньше, пока они еще не расположились в саду. Да и на ночь останемся. Пойдем собирать вещи.
Мы пошли наверх, и телефон затрезвонил снова. Я поколебался.
– Да ну его, - сказала Мэри.
И мы не подошли к телефону ни в этот, ни в следующий раз.
Нам удалось уехать в семь, опередив репортеров. Мы направились к берегу.
– Надеюсь, они без нас не вломятся, - сказала Мэри.
– Мне кажется, что я - беженка.
Всем нам так казалось часа два, пока мы ехали до берега. Машин на шоссе было полно, и мы еле ползли. То и дело что-то случалось и образовывалась пробка на целые мили Дети стали скучать.
– Это все он, - плакалась Полли.
– Нет, не я, - возражал Мэтью.
– Я ничего такого не хотел. Само случилось.
– Значит, это Чокки.
– Тебе бы его благодарить, - напомнил Мэтью.
– Сама знаю, а не могу. Он все портит, - ответила Полли.
– Последний раз, когда мы тут ехали, с нами был Пиф, - заметил я.
– Он немножко мешал.
– Пиф был глупый, он мне ничего не говорил, это я ему говорила. А этот Чокки вечно болтает или спрашивает всякую ерунду.
– Нет, - сказал Мэтью, - сейчас он уже не спрашивает. Его не было со вторника. Я думаю, он отправился ДОМОЙ.
– А где его дом?
– спросила Полли.