Дальний родственник
Шрифт:
Родственник смерил кобру кошачьим взглядом.
– В жизненной гонке побеждает тот, кто приходит к финишу последним.
– Имея доходу тысяч пятьсот в месяц, можно быть богом на любом этапе. И зубы сразу вырастут, и рога, и ребра не надо ломать, - высказалась о наболевшем Варвара, кому-то золовка, свояченница или деверь, страдавшая избытком и веса и возраста.
– Это заблуждение, которым тешатся богатые, старые козлы, - крикнула с другого конца стола Аня, чья-то тоненькая и голубоглазенькая девочка лет 15-ти на вид.
– Когда тебя предает
– горько произнес Павел-Савл.
– У тебя и вера меньше горчичного зерна, - бросила ему Елена.
Разговор перемещался в обществе от борта к борту, как биллиардный шар, неизменно, хитрыми карамболями возвращаясь к дальнему родственнику.
– Мы не можем двигать горами не оттого, что мало верим, - сказал он, - а оттого, что верим в невозможность этого. Я отказываюсь верить, что уйду отсюда трезвым. Прошу наполнять бокалы.
И под внимательным взглядом мамы плеснул себе в рюмку коньяку.
Как-то так получилось, что часа через четыре, когда большая часть собрания, помыв посуду, интеллигентно разошлась, Елена с Павлом-Савлом оказались в гостиничном номере у дальнего родственника.
– Рыбак рыбака видит издалека, - сказал Павел, отщелкивая лакированным ногтем двойное дно портсигара с зеркальной крышкой и чувственно шевеля ноздрями.
– В пятнах красного света ты томно стоишь у камина,
Замерев грациозно в алмазной броне наготы.
Твои губы алы, только звездная пыль кокаина
На щеке твоей бледной таинственно чертит следы, -
завывающим голосом сказал дальний родственник.
– Это кто?
– удивилась Елена.
– Это я, - ответил родственник.
– Кто тут еще может быть, в моем номере?
– А вот ща постучатся в дверь, - зловеще произнес Павел, - да и спросют...
– Стучите, стучите, - ухмыльнулся родственник, - и вам таки откроют. Чтобы дать пинок в зад. И просите, так и разденут до трусов. Если не успеете сами штаны снять, перед тем, как стучаться.
– Звучит очень жизнеутверждающе, - меланхолично кивнул Павел.
– Сразу видно гуманиста.
– Верю в людей, есть грех, - откликнулся родственник.
– Они еще и не на то способны.
– У меня есть уместный случай, из жизни, - сказал Павел.
– Произошел в селе, где я родился. Одну старую и подслеповатую бабку оставили дома одну, с внучком четырех лет. Внучок присел покакать в уборной, как взрослый. А бабке тоже приспичило. И она, заранее приготовившись и сняв рейтузы, поперла на очко. А внучок с перепугу укусил ее в зад. Бабка выскочила и упала с инфарктом. Так ее и нашли - с инфарктом и укусом на сморщенной ягодице.
– Это анекдот?
– отсмеявшись, спросила Елена.
– Я сам был тем мальчонкой, - печально сказал Павел.
– А бабка выжила, но мозгами поехала. Со страху.
– Смешно, - сказал родственник.
– Дьявольски смешно, - подтвердил Павел.
– С тех пор я уже не мог уверовать в бабкиного доброго Бога. И когда видел распятие, всегда пытался заглянуть Богу под юбку, нет ли у него на жопе следов от
– Кажется, - кивнул родственник.
– Бог предпочитает поворачиваться к нам одним ликом. А второй предлагает Дьяволу.
– Нюхнули.
– Как это тонко, как многозначительно, - поморщилась Елена.
– У кого-нибудь есть другое толкование?
– живо поинтересовался Павел.
– У Бога, как и у Дьявола, нет спины, с чего бы это?
– С креста, - с готовностью ответил родственник.
– Этих двоих не додумались распять валетом. Вот и приходится вращаться, не покладая рук, чтобы не потерять лицо, или как лучше сказать?
– Хлебло, - вежливо подсказал Павел.
– Во-во, - радостно закивал родственник, - светить хлеблом миру, помавать им. И хлеб наш насущный даждь нам днесь. Лет на десять с конфискацией и по рогам.
– Вы думаете, наверное, что все это очень остроумно и весело, - сказала Елена.
– Это глупо и грустно, - ответил Павел, - но что это за мир, в котором бабка едет крышей от того, что внук укусил ее в задницу? Для чего он создан, если не для смеха?
– Для игры, - серьезно сказал родственник.
– Игра - это единственный смысл существования такого мира. Игра - это единственная вещь, которая имеет смысл в самой себе, не нуждаясь ни в какой цели. Бабка, вы говорите. Да совсем недавно мы отдали 20 миллионов жизней, чтобы не допустить Гитлера развалить Союз и уничтожить Советскую власть. А теперь тупо пялимся на памятники погибшим и уже не понимаем - кто мы такие? Герои, защитившие свое ярмо? Или стадо баранов, развалившее свою тюрьму народов и бегущее по светлому пути в будущее? Так по какому поводу салют, я вас спрашиваю? Никто уже не помнит, но все идут - к новым воротам. Так как же тут не смеяться? Если уж кто-то играет с нами в такие игры, то я предпочитаю захлебнуться от смеха, а не от слез.
– Истина в вине, - заметил Павел.
– Тоже неплохо, - согласился родственник, - но я уже пробовал, не получилось. Я выплыл, сбив ногами истину, и плюнул на нее. Теперь я решил расслабиться и получить удовольствие.
– Подставив жопу?
– укусила Елена.
– Нет, я не люблю Бога, - пояснил родственник.
– И хромосомно резистентен к любому контролю. Поэтому я решил не впускать Его в свою локальную вселенную, ни спереди, ни сзади, ни в душу Бога мать. Теперь я сам пишу свои роли. И никогда не плачу.
– Таких кузнецов своего счастья и до вас было, - сказала Елена.
– Вот они и лежат под теми памятниками, которые вы так уместно упомянули. Родись вы чуть раньше, и первым легли бы на амбразуру. Со всем вашим цинизмом.
– Лег бы с цинизмом, - согласился родственник.
– Раз уж все мы там будем, то не следует упускать случая уйти со сцены красиво. Но амбразуру я бы выбрал сам.
– Не существует правильных решений, только судьба, - меланхолично заметил Павел.
– Судьбу для миллионов всегда формируют Гитлер и Сталин, - фыркнула Елена.