Дальний свет
Шрифт:
— Нам надо идти домой! — окликнула я их. — Ведь это Белая смерть.
Старик посмотрел на меня снисходительно, сказал:
— Это всего лишь снег.
Тесска обернулась к нему, ко мне и снова к нему. Ей было сложно решиться, но я поняла, что из нас двоих она всё равно пойдёт за ним.
— Как угодно, — в сердцах воскликнула я и пошла обратно к домам.
В эту ночь Белая смерть покрыла всё побережье. Такого не видели здесь уже много десятков лет, и даже старожилы в страхе и волнении качали головами.
Тесску
Когда же я ненадолго смогла отвлечься и посмотреть, как старик (всё же он был нашим соплеменником и жил среди нас), он уже отошёл.
79
Комнаты погрузились в молчание. Его нарушал только негромкий шум на кухне — там возилась Сибилла.
Она вскинула голову, увидела в дверях Феликса и улыбнулась неловко и пугливо, будто её застали за чем-то неподобающим.
— Я тут приготовила немножко… — она кивнула на шпроты, обложенные тонкой картофельной соломкой (и откуда она её взяла). Смущённо отвернулась:
— У нас очень мало всего осталось. Ей бы лучше горячее… Я ещё попробую найти что-нибудь.
— Она сказала, что не будет есть.
— Это плохо, — Сибилла нахмурилась. — Ей сейчас надо есть. Ей сейчас очень надо, — она вдруг вскинула взгляд на Феликса. — Но может быть, ты будешь? Ты ведь и сам давно не ел.
Откровенно говоря, ему сейчас тоже совершенно не хотелось. Но так не пойдёт, понимал он. Если он просто упадёт рядом с ней в итоге, пользы от этого выйдет мало. Медленно, через силу он начал поглощать ломтики картошки, у которых как будто и не было вкуса.
— Скажи, Сибилла, — она повернулась с живым вопросом в глазах. — Ты ведь что-то там ей предсказывала когда-то? Что-то… ну, что она глупо закончит.
— Да… Но это было давно, и многое могло пойти по-другому. Помнишь, я тебе рассказывала, как всё иногда меняется от человека.
— Да, да, — он нетерпеливо махнул рукой. — И всё-таки, что ты видела про неё? Можешь сказать мне?
Сибилла медленно покачала головой, ничего не отвечая.
— Не имеешь права?
Она несколько раз кивнула.
Затем, видимо, желая как-то его ободрить, добавила с улыбкой:
— Но они вернутся, они точно вернутся.
Он дожевал ещё ломтик, присел рядом на табуретку. Одна ножка была короче, поэтому легко было покачиваться.
— Слушай, а она всегда так всё таила до последнего? Скажи она, мы бы остановились ещё в Шаторском, там-то, между прочим, всего хватало.
(И там ещё не было последней их ссоры, как и этой внезапной правды, подумал он про себя. Может, не было бы и дальше. Хотя нет, наверняка, рано или поздно пришло бы к тому — возможно, несколько по-другому).
— Она всегда была очень скрытной, — проговорила Сибилла. — Но, наверно, у нас, в той компании иначе было
— Она вообще мало что мне рассказывала, — пробормотал Феликс. Он вдруг понял, что практически не знает, кто такая Китти. Это накатило всё разом — даже не обидой, а каким-то бессилием размахом в целый мир.
— Ты злишься? — попыталась угадать Сибилла. — Ей нелегко сейчас.
Феликс кивнул — не было никакой охоты что-то говорить. Всё так просто, когда вгоняет в дрёму качающаяся табуретка, мерцает тусклый свет и рядом сидит эта девочка, чем-то похожая на Лаванду. Грустно задумавшись, она продолжала:
— Я хотела вплести ленты ей в волосы… Это особые ленты. Они не то чтобы защищают, но дают немного силы. Но она не разрешила, — Сибилла виновато улыбнулась и опустила взгляд. — Она не выносит, когда прикасаются к её волосам. У неё это тоже с детства.
— Что, правда? — он удивлённо посмотрел на Сибиллу.
Та в изумлении распахнула глаза.
— Она тебе позволяла? — пробормотала она, потом будто спохватилась, что сказала глупость. — Извини.
Она обвела взглядом кухню, снова вернулась к Феликсу.
— Тебе, наверно, поспать нужно? Я посижу с ней.
— Не надо. Я сам, — он резко поднялся. — Если что, я тебя позову.
Ему казалось втайне, что если он прервётся и не будет сидеть с Китти лично, что-то гарантированно случится именно в этот момент. Будто бы где-то в отдалённых комнатах бродило нечто слепое и бесформенное, и если оно вдруг подошло бы к её койке, с ним же не справились бы ни Сибилла, ни кто-либо другой — только он. В крайнем случае, если отогнать не удастся, всегда можно сказать: «Эй, тебе ж всё равно, кого? Давай я пойду первым, что». (Не то чтобы он собирался так делать. Не то чтобы он думал, будто его спросят).
Но это успокаивало.
В ночи резиденция была тиха как застывший скомканный лист бумаги.
Китти убедилась, что Софи, как обычно, в своём кабинете, а также, что в коридорах нет никого другого, постороннего, и со стуком вошла.
— К вашим услугам.
Софи стояла в полумраке в дальнем углу. Не зная точно, что она здесь, можно было и не заметить её сразу. Отвлекшись от чем-то столь интересных полок на стене, она повернулась к Китти.
— А, явилась? Сколько нужно звать, чтоб ты была здесь?
— Всего лишь раз, Ваше Величество, так как придя по собственному усмотрению, я наверняка помешаю вам.
Софи медленно оторвалась от стены, пошатываясь, подобралась к столу. Небрежно махнула рукой в сторону:
— Пепельница упала.
Китти проследила за её взглядом.
— Одну минуту.
— Хотя ладно, брось, — тут же прервала Софи и, цепляясь за спинку кресла, забралась в него.
— Это совсем быстро, Ваше Величество…
— Сядь, — отрезала Софи.
Китти присела на стул напротив.