Дальше живут драконы
Шрифт:
– Больше некому, – криво усмехнулся Полозов. – Он работает у Рогачева, мечтающего со временем передать ему отдел. Сам Иван Николаевич крепкий профессионал, служил в центральном аппарате, потом был направлен в Прибалтику, но при первой возможности вернулся сюда.
– А Бондарев? Он у нас появлялся в двух случаях, – щурясь от дыма зажатой в углу рта сигареты, заметил грек.
– Купцов пока старается держаться в тени, – объяснил Виктор Иванович. – Бондарев служит с ним в одном отделе и тоже работает по этому делу. Сейчас в первую очередь надо нейтрализовать самого Купцова. Доставай корки!
Лука
– Пиши на корках, как всегда, – велел Виктор Иванович. Лука старательно вывел на обложке скоросшивателя: «Купцов И.Н. – парализация активности».
– Бомбить анонимками? – деловито спросил грек.
– Нет, – поморщился Полозов, – тут надо чего потоньше. Сейчас необходимо дело у него забрать, чтобы получить передышку. Купцов, как я понимаю, не только бандюгами интересуется, а начал лезть в частные дела Котенева и Лушина. Вот что страшно!
– А если дело отдадут Бондареву?
– Найдем и на него управу, – отмахнулся Полозов. – Посмотри, кажется, Купцов разведенный? Очень хорошо. В каком он там городишке в Прибалтике сшивался? Срочно найди человека, связанного с теми местами. Понял? Срочно! И добывай любые компрометирующие материалы на Бондарева и Рогачева. Как только ударим по Купцову, все должно быть готово и для этих. Рой им яму, Лука, только поглубже. Надо успеть до отъезда Котенева. Его дело должно летать, как волан над сеткой, от одного исполнителя к другому. Сторожу скажи, что гонорар за бандитов, вставших нам поперек дороги, удваивается. Но хотя бы одного из них надо взять живым. Хочу послушать, как они Михаила Павловича высчитали.
Алексадриди вытянул из ящичка карточки на Рогачева и Бондарева, начал переписывать их данные. Виктор Иванович встал, прошелся по ковру.
– Кстати, – обратился он к греку, – когда привезешь клиента на отдых, проследи, чтобы он никому не звонил и не писал.
Лука согласно кивнул и снял трубку зазвонившего телефона. Выслушав то, что ему сообщили, он положил трубку и сказал:
– Котенев ездил за город. Наши за ним не потащились, а подождали на шоссе. Проселок слишком безлюдный. Сейчас он приехал к Ставич. Кроме чемодана, который взял из дома, привез «дипломат» с цифровым замком.
– Сокровища вырыл, – довольно потирая руки, засмеялся Полозов. – Хочет и нам хвостом вильнуть? Не позволим!..
Глава 2
Потный лысоватый Жедь в линялом синем халате, надетом на голое тело, брезгливо оттопырив нижнюю губу, принимал банки от старушки, привычно именовавшей его Витьком. Для всех жителей микрорайона приемщик давным-давно стал Витьком и Жедь совершенно не обижался.
– Эти не возьму, – отодвинув по отполированному локтями клиентов прилавку несколько банок, не терпящим возражений тоном сказал он и начал отсчитывать бабке медяки.
– Как же? – удивленно уставилась на него старуха. – Давеча обещал принять. Али запамятовал?
– Тары нет. – Витек высыпал на прилавок мелочь. – Завтра, мать, приходи. Или даже лучше послезавтра. Тогда точно приму.
– Креста на тебе, Витек, нету, – рассердилась бабка, – опять обнадежишь, а принесть – силов не хватает. Таш-шу, а ты не берешь.
– А
Он опустил заслонку окна приема. Поставив принятую посуду в ящик, Жедь вышел через заднюю дверь во двор. Там потный Ворона таскал ящики, выстраивая пирамиду из пустой тары, которой якобы нет, около глухого забора. В стороне, устроившись на обрубке бревна, сидел Олег Кислов, наблюдая за Гришкой, уже умаявшимся от непривычного усердия.
– Кончай! – скомандовал Витек, вынося из подсобки бутылку водки и арбуз. – Шабаш на сегодня.
– Пора бы, наломались, как папы Карлы, – привычно ставя в тенечке ящик и накрывая его газеткой, согласился Ворона. Давай, Олег, – предложил он Кислову, – присаживайся, закусим чем бог послал.
Жедь с хрустом разрезал арбуз, нарубил его большими ломтями. Олег принес стаканы, Ворона открыл бутылку и разлил. Выпив и насытившись, Гришка закурил, мурлыча под нос:
– А деньги советские крупными пачками с полок глядели на нас…
Жедь покосился на него и усмехнулся. Аккуратно выковыривая ножом косточки, он закусывал не спеша, продлевая удовольствие. Олег пить отказался.
– Опять пикник?
Ворона оглянулся – сзади стоял Лыков. Сделав шаг вперед, он протянул руку и ловко ухватил бутылку за горлышко:
– Водочка? И не стыдно по такой жаре?
– А что? Выпить нельзя? – окрысился Гришка. – Уговору такого не было, чтобы запрещать.
– Раньше, милый мой, – оставляя в стороне бутылку и присаживаясь на свободный ящик, пояснил Лыков, – ты был кем? Простым угонщиком транспортных средств. Не исключаю, что близорукие следователи и судьи не разглядели в тебе вора и осудили по другой статье, которая, впрочем, ничем от воровства не отличается. Угнал, продал… А теперь? Теперь ты занялся более серьезными делами, которые любой юрист квалифицирует как соучастие в разбойном нападении и преднамеренном убийстве.
– Ладно тебе, – миролюбиво оборвал его Жедь и, взяв недопитую бутылку, к удовольствию Вороны, разлил остатки по стаканам. – Взялся тут, понимаешь. Лучше скажи, когда пойдем?
– Наш миллионер в милицию не ходил? – выбрав себе ломоть арбуза, поглядел ему в глаза Лыков.
– Нет. – Витек выпил и вытер рукой рот. – А у второго менты все облазили. Третий, как мышь, притаился, носа на улицу не высовывает.
– Малый тот не помер? – подрагивающим голосом спросил Кислов.
– А ты сам как думаешь? – выплевывая косточки, скривился Аркадий.
– Дай бог, чтобы живой был, – вздохнул Олег.
– Дурак! – взорвался Лыков. – Его уже похоронили давно. Можешь цветочки отнести на могилку.
Кислов, ломая спички, прикурил и обессиленно привалился спиной к забору. Ворона опустил руку с зажатой в ней арбузной коркой и, обведя сидевших вокруг ящика побелевшими глазами, предложил:
– Может, оборвемся? Все, разом…
– «Оборвемся», – передразнил его Витек. – Куда, дурья башка?
– А чего, он прав, – неожиданно засмеялся Аркадий. – Уматывать надо, но… за границу! Здесь нечего делать, но и за кордоном с теми бабками, которые у нас сейчас есть, тоже не рай. Вот возьмем их казначея, гражданина Хомчика, разживемся камушками, валютой и золотишком, тогда и двинем…