Дама червей

Линфорд Джанет

Может быть, в письме содержится скрытое послание? Перед его отъездом из Лондона они как раз играли в акростихи. Мэтью составил первые буквы каждой строчки в слова и прочитал: «Ла Файе измена».

Внезапно все встало на свои места.

– Ла Файе удерживает мою жену в Мо. Я должен немедленно ехать. – Он бросился к двери, едва не обезумев от страха за нее.

По знаку короля стражник опустил алебарду, заслоняя ему проход. Мэтью отбросил ее в сторону и кинулся по коридору, но кто-то прыгнул на него сзади. Падая, он сжался, как пружина, стремясь

освободиться от крепкой хватки. Он нужен Кори. Он должен ехать к ней.

– Сначала туда отправятся мои люди, чтобы все выяснить, – раздался над ним повелительный голос Генриха, и Мэтью прекратил вырываться. – Прислушайтесь к голосу разума, барон. Вы не сможете помочь вашей жене, если попадете в руки Майенна. Если они хотят с ее помощью заманить вас в ловушку, то ей пока ничего не угрожает. – Он похлопал по руке человека, державшего Мэтью, чтобы тот отпустил его. – Пусть встанет.

– Если они хотят? – взорвался Мэтью, вскакивая на ноги. – А если нет? Черт возьми, моя жена у них в руках! Я не могу просто сидеть здесь в надежде, что они хотят использовать ее только как наживку. Ведь они могут и убить ее. – Он повернулся, чтобы идти.

– Он все еще не может рассуждать разумно. Держите его! – приказал Наваррец.

Откуда ни возьмись появились стражники, множество рук схватили его. Мэтью стал бороться. Он хотел разнести на клочки всю эту страну, отбросить с дороги самого короля, прыгнуть на первую попавшуюся лошадь и сломя голову мчаться в Мо.

Но Генрих был тверд.

– Я кликну добровольцев, чтобы пойти с вами, и они будут здесь через несколько часов, – сказал он. – А когда вы вернетесь, возможно, мы получим известия от вашего брата.

– Вы можете взять свои «несколько часов» и повесить их на ближайшем дереве! – Облако ярости окутало Мэтью, не позволяя думать ни о чем, кроме опасности, нависшей над Кори. Он стал вырываться из рук солдат, пытаясь свалить их с ног.

– Барон, послушайте же меня! – Генрих взял руками его лицо, повернул к себе, и Мэтью невольно застыл под его пронизывающим взглядом. – Вспомните свой многолетний опыт. Вы должны тщательно спланировать подобную операцию. Иначе вы погубите не только себя, но и ее.

Его доводы постепенно дошли до разума Мэтью. Он ничего не добьется, если будет вести себя как безумец. Ни Кори, ни ему самому от этого не будет пользы.

Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и Генрих велел отпустить его.

– С ним все в порядке. Идите по своим делам, – сказал он, кивком отпуская людей.

Солдаты вышли, а Мэтью с силой потер лицо. Он должен взять себя в руки. Речь идет о жизни Кори.

* * *

Немотря на разумность плана короля, нетерпение Мэтью дошло до предела, пока он собирал припасы и оружие для поездки в Мо. Он приготовил большой моток крепкой веревки, почистил и зарядил пистолеты, наточил два кинжала и шпагу.

Время от времени он перечитывал письмо Кори и испытывал адские муки, представляя ее в руках врагов. Он не может потерять ее.

Он и не потеряет ее, если, конечно, забудет на время о чувствах и начнет мыслить здраво. В странствиях с Дрейком он научился слишком многому, чтобы теперь бросаться в бой очертя голову. Надо воспользоваться как своим опытом, так и тем, что предлагает король, и не важно, что отсрочка раздражает его. Он должен полностью подготовиться и действовать наверняка… ради Кори.

* * *

Кори вздрогнула и проснулась, уже третий раз за ночь, потому что связанные руки затекли и онемели. Перекатившись на спину, она потерла их о колени, чтобы восстановить кровообращение. Постепенно кожу стали покалывать маленькие иголочки, а Кори гадала, сколько сейчас может быть времени. Скоро ли Мэтью придет за ней? Хорошо еще, что руки были связаны спереди, а не за спиной. Она может, хотя и с трудом, брать в руки какие-то вещи. Когда Мэтью появится, она сможет хоть как-то помочь ему. И еще она видела Хью. По словам Ла Файе, теперь он был в конюшне, связанный, но хотя бы живой.

Перевернувшись на бок, Кори спустила ноги с кровати и села, затем осторожно встала и подошла к окну. Сможет ли она увидеть Мэтью, когда он появится? Подаст ли он ей какой-нибудь сигнал? А может, ей самой подать сигнал ему? И наплевать, если Ла Файе услышит ее, даже если он опять ударит ее. Поднятый шум поможет Мэтью, когда он придет.

Кори попробовала запор окна, но он не поддавался. Как плохо! Ей нужен был воздух. И нужно подать сигнал Мэтью. Взбешенная своим положением пленницы, отданной на милость предателя, она схватила табуретку связанными руками и со всего размаху ударила по окну, вдребезги разбив стекло.

– Будь проклят, Жак Ла Файе, – кричала она во весь голос, планомерн о круша стекла и рамы. – Чтоб тебе гореть в аду за то, что держишь пленницей меня, Корделию Кавендиш!

Не прошло и минуты, как по лестнице загрохотали шаги, и Ла Файе распахнул дверь.

– Прекратите шум, – злобно потребовал он, когда она замерла у окна с табуреткой в руках.

– Здесь ужасно душно, – капризно проговорила Кори, желая вывести его из себя. – Мне нужен был свежий воздух, а защелка не поддавалась.

Ла Файе пробормотал французское ругательство. – Еще один звук, и вы очень пожалеете. И не пытайтеь бежать. Если вы прыгнете с такой высоты, то просто переломаете себе ноги. – Захлопнув дверь, он запер ее и спустился вниз.

Кори была рада, что помешала ему, хотя он и так вряд ли спал. Он, наверное, тоже ждет Мэтью, вооруженный до зубов. Одна мысль о том, что ее муж может попасть в ловушку, вызывала у нее дурноту.

Но сейчас ей не стоит поддаваться панике, надо отвлечься. И Кори стала смотреть в окно, заставив себя думать о другом. Ла Файе прав. Прыгать из окна слишком рискованно, а ближайшее дерево далеко. Ни Мэтью, ни Кэрью не поможет, если она сломает ногу. Придется ждать. А пока она ждет, она может очистить оконный проем от осколков стекла и щепок.