Дама наизнанку
Шрифт:
– Понимаешь, Константин, теперь я тебе ближе отца с матерью: родители подарили тебе жизнь, а сотрудничество со мной позволит тебе эту жизнь нормально прожить. Как, впрочем, и для меня твои идеи означают повышение качества жизни. Улавливаешь?
– Улавливаю, Семен Маркович!
– То-то. Но наши с тобой отношения - не союз равных, ты уж меня извини! Конечно, идеи дорогого стоят, но без финансового обеспечения они сродни детскому греху: удовольствие какое-никакое есть, а толку чуть! Поэтому в нормальном деловом содружестве старший тот, кто обеспечивает финансирование.
– Улавливаю, Семен Маркович!
– То-то. Давай, выпьем за нашу с тобой гармоничную деловую семью!
Выпили еще по маленькой. "Слава Богу, - мелькнуло у капитана в голове, что он еще не сказал "горько!" Следить за этими самодовольными и банальными рассуждения было достаточно противно, но делать было нечего: общеизвестно, что в огромном большинстве случаев в выигрыше остается тот, кто лучше умеет слушать.
– В основе каждой семьи, - с пьяной настойчивостью продолжал занудствовать Семен Маркович, - лежит взаимовыручка. Каждый может положиться на другого, как на себя самого, а беда одного члена семьи становится общей. Таким образом, мои проблемы становятся твоими проблемами. Улавливаешь?
– Улавливаю, Семен Маркович!
– То-то. Давай-ка, плесни себе еще, и выпьем за то, чтобы не бросать друг друга в биде, - Блохин тоненько заржал, страшно довольный своей "изысканной" шуткой.
Разговор становился интересным. Похоже, все это не было простой болтовней поддавшего человека. Видимо, Блохин преследовал какую-то цель, к которой осторожно подводил своего слушателя.
– Кроме того, Константин, я - гарант твоего будущего процветания, и защищая меня, ты, в сущности, защищаешь себя и свое будущее. Так что здесь не только альтруизм, но и чистейшей воды эгоизм. И это хорошо, потому, что сильнее инстинкта самосохранения нет ничего, если не считать инстинкт продолжения рода. Улавливаешь?
– Улавливаю, Семен Маркович.
– То-то. Давай, еще по одной, за разумный эгоизм!
Незаметно посмотрев на часы, капитан подумал, что, если не ускорить события, он непременно опоздает на двадцатичасовые посиделки, что было чревато брюзжанием Старого К., а то и чем похуже. Поэтому, дождавшись, когда хозяин бросит в рот орехи, и по необходимости замолчит, Слава перехватил инициативу:
– Да не надо меня агитировать, Семен Маркович, я все понимаю: и про то, что Вы - главный, и про то, что Ваши трудности теперь стали и моими тоже. Скажите лучше, что у Вас случилось и чем я могу помочь? А то я чувствую, что у Вас есть проблемы, а Вы, вместо того, чтобы сказать, что я должен сделать, менжуетесь...
– Что за сленг, Константин?
– Блохин картинно поднял брови и, вздохнув, согласился с очевидным: - Да, проблемы у меня, действительно, есть или, скажем так, могут появиться. Я тебе о них уже вскользь говорил: по делу гаденыша Катухова замели одного мужика, и если он "запоет" (о чем, тебе знать не обязательно), у меня могут быть крупные неприятности. Этот Зотов знает,
– Улавливаю, Семен Маркович.
– Для осуществления этой идеи кое-что сделано. Но мне нужна и твоя помощь.
Поплавский про себя отметил, что, в отличие от дневного разговора, в котором его собеседник позволял себе довольно прозрачные намеки, на этот раз Семен Маркович себя контролирует рассказывает об этот деле только необходимый минимум.
– Вот ты работаешь в Интернет-салоне. Там толкаются самые разные люди. Смог бы ты подобрать там несколько отморозков, лучше наркоманов, готовых на все?
– Думаю, что смогу. Но зачем? Ведь у Вас у самого есть крепенькие ребята. Я с ними вчера познакомился!
– Этих мы побережем. У Опера и его команды другие задачи. Ну, так как, подсобишь?
Капитан плеснул себе виски на брюки. Опер! "У Опера другие задачи"! Вот оно! Таинственный "опер" из Мишкиного послания... Слава настолько погрузился в свои мысли, что потерял нить беседы.
– Так поможешь ты мне, или нет?
– раздраженно повторил свой вопрос Блохин.
– Без проблем. Когда они Вам понадобятся?
– Теперь уже скоро, очень скоро... Давай-ка, займись этим вопросом прямо сегодня. А завтра после обеда мы с тобой обсудим дальнейшие наши шаги. Лады?
– Лады!
– Вот и хорошо. Давай, налей еще по одной, стремянную. Так сказать, "на ход ноги".
Вот зараза, торопясь на Петровку, ругался про себя Слава. Все время темнит мой "папаша по бизнесу", поди угадай, похищал он Мишку, или нет? Но кличка главаря его головорезов "Опер"... Кажется, сходится?!
ЧЕТВЕРГ, 18-06 - 19-59. БАРАНОВ
Ни фига себе! Покушение! Может, оно будет не первым в практике Вострикова? Спокоен и деловит, как будто за картошкой собрался... Что же делать? Отказаться? Задержать и сдать милиции? Эти и другие мысли заметались в голове Баранова, но внешне он и бровью не повел. Только придурковато приоткрыл рот и задал естественный вопрос:
– А на черта он нужен тебе, этот директор?
– Если помнишь, утром я говорил тебе, что у меня есть друг, кстати, тоже каскадер, которого держат в тюряге потому, что подозревают в убийстве жены. Так вот, я хочу его оттуда вытащить. Пока не получается. Но вот с помощью этого подонка может получиться.
– Он что, внебрачный сын Генпрокурора?
– Все шутишь... Я начинаю подозревать, что он причастен к убийству Аллочки, жены моего кореша. Слышал про такую артистку, Перминову?
– А как же! Кто ж про нее не слышал!
– Кое-что мне Гена рассказывал, кое-что я сам узнал - всегда легче искать, когда знаешь, что! Ну, кое о чем я еще и догадываюсь. Мог он ее убрать. Вот я и задумал отвезти его в спокойное местечко и хорошенько порасспросить. Если докажу, что это он убийца, Генку отпустят. Остальные пути оказываются малореальными: сила силу ломит. Если только за взятку...