Дама с коготками

Донцова Дарья

Семен Николаевич знает, какими суммами мы располагаем, поэтому каждый наш визит обставляется весьма торжественно. Только я подхожу к окошку и протягиваю документы, как за спиной оператора возникает сам управляющий. Мило улыбаясь, он ведет меня в кабинет, а там кофе и великолепный коньяк. Деньги в фирменном конверте я получаю из рук в руки.

Однако на этот раз вышла заминка. Услышав, что мне нужны сто тысяч купюрами по десять и двадцать долларов, Семен Николаевич вскинул бровь:

– Придется немного подождать.

Я кивнула, и мы завели

беседу о последней выставке молодых художников. Банк поддерживает юные дарования, покупая у наиболее талантливых картины и скульптуры. Семен Николаевич как раз хвастался новым протеже, обнаруженным в Екатеринбурге, когда в кабинет вошла секретарша. На этот раз вместо конверта в ее руках был бумажный пакет с веревочными ручками. Она поставила его на обитый зеленой кожей стол и удалилась. Пересчитывать деньги в подобной ситуации не принято, и я положила пакет в большую сумку.

Семен Николаевич проводил меня до двери, затем помялся и сказал:

– Вы наш старый и очень уважаемый клиент. Банк заинтересован в таких вкладчиках, поэтому прошу вас: будьте осторожны. Как правило, люди, которым требуются крупные суммы мелкими купюрами, редко удовлетворяются одноразовой сделкой.

Я округлила глаза и пропела сладким голосом:

– Не понимаю, о чем вы! Плачу репетиторам дочери по десять и двадцать долларов за урок, поэтому дома должны быть мелкие деньги.

– Конечно, конечно, – поспешил согласиться управляющий.

Из дома позвонила Войцеховским и потребовала к телефону Фриду.

– Чего тебе? – рявкнула старуха.

– Как там Рафаэлла?

– Кто? – изумилась Фрида.

– Ну, новая домработница, Валентина.

– Нормально, сейчас мебель натирает.

– А Полина?

– Вчера Степка отвез ее в Качалинск.

– Вот что. Валентина в ближайшее время должна находиться дома. Если приедет Лена с Сержем, пусть спрячется в комнате, запрется на щеколду и никому не открывает. Запретите ей брать что-либо из рук Ленки: деньги, воду, еду. А еще лучше прямо сейчас позвоните Радову, скажите, что Степа заболел гепатитом, страшная зараза, и приезжать пока не следует. А Валю даже на пять минут в магазин не выпускайте. И проверьте, нет ли утечки газа в подвале.

– Что за чушь! – искренне изумилась старуха.

– Фрида, – строго сказала я, – делайте, что велю. Иначе у вас в доме будет еще один труп. Представляете, как обрадуются соседи! Им хватит пищи для разговоров на год. Немедленно звоните Сержу и постарайтесь его уговорить.

Старуха, помолчав, сказала:

– Во что ты нас втравила! Ладно, будь по-твоему, позвоню.

Нет, все-таки она молодец, в таком возрасте совершенно ясная голова.

С трех часов дня мы почти молча сидели у телефона. Как назло, он просто разрывался. Сначала позвонила классная руководительница, чтобы узнать, что с Марусей. Я наврала про грипп. Потом, словно почуяв беду, объявилась Наташка из Парижа. Ее трудно обмануть, подруга по голосу все чувствует, поэтому с ней фальшиво-бодро поговорила Зайка, сообщив, что я в гостях

и вернусь поздно. Затем начали трезвонить знакомые. Восемь человек подряд! И каждый выражал желание именно сегодня вечером прибыть в гости. Пришлось пугать всех неведомой заразой с высокой температурой, приключившейся сразу у всей семьи.

Ровно в 22.00 раздался долгожданный звонок. Я взяла трубку и попыталась придать голосу твердость:

– Слушаю.

– Дашуньчик, – затрещала трубка, – сто лет с тобой не говорила…

Это была старая институтская подружка. Она болтала без умолку, а я в ужасе глядела на часы: 22.05, 22.10.

Тут Зайка выхватила трубку.

– Хватит болтать, надоела, дура. И не звони больше.

Не успели мы перевести дух, как вновь зазвонил телефон. На этот раз знакомый бесполый голос недовольно сказал:

– Не держите слова, мадам.

– Простите, случайный звонок.

– Вы готовы?

– Да.

– Значит, так. Садитесь в машину сына. Одна, без сопровождающих. Деньги положите в хозяйственную сумку. Доедете до 20-го километра Минского шоссе. У поворота на Баковку остановитесь и ждите. Вам позвонят в 23.00. Не занимайте телефон. Предупреждаю, едете одна, без сына и невестки. Никакой милиции. Не послушаетесь – пеняйте на себя.

– Ехать далеко, дорога плохая, могу не успеть.

– Ваши проблемы.

Я понеслась в гараж. Дорога, как назло, словно маслом намазана, жидкая грязь со снегом летит на ветровое стекло. «Вольво» – машина большая, не то что юркий «Пежо». Кое-как выехав из гаража, я, молясь всем известным святым, понеслась по шоссе. И, конечно, меня моментально остановил гаишник. Откуда только он взялся, хорошо помню, что здесь никогда не было поста. Как теперь выкручиваться, доверенности на вождение «Вольво» нет!

Мордастый милиционер потребовал права. Внимательно изучил их и спросил:

– Куда следуете?

– 20-й километр Минского шоссе, – не без удивления ответила я.

Постовой помахал жезлом.

– Езжайте, только аккуратно. Дорога – стекло.

Хранимая этим дружеским, совершенно неожиданным от стража порядка замечанием, благополучно добралась до нужного поворота за пять минут до назначенного срока. В 23.00 запикал мобильный.

– Где находитесь?

– На повороте.

– Прекрасно. Теперь налево, через поселок Переделкино, попадете в Солнцево и на Юго-Запад столицы. Остановитесь у метро «Юго-Западная». Звоню в 23.30.

Я завела мотор и поехала по узкой и темной, спасибо хоть асфальтированной, дороге. И снова, возле железнодорожного переезда, тормознул патруль. Что сегодня творится, столько милиции на улицах!

Сержант равнодушно проверил права, велел выйти из машины и открыть багажник. Осветил фонарем аккуратно уложенную запаску, огнетушитель, аптечку и спросил:

– Куда следуете?

– Метро «Юго-Западная». А что, сегодня открыли сезон охоты на «Вольво»?

Сержант с абсолютно каменным лицом захлопнул крышку багажника и сурово проговорил: