Дама сердца
Шрифт:
– Смею надеяться, виконт, что поражение одного из нас не станет поводом для дальнейшей неприязни.
Де Монбельяр многозначительно улыбнулся.
– Вынужден заверить, барон, что я непременно выиграю меле. Ибо завтра перед турниром я провозглашу прекрасную Матильду своей Дамой сердца… – де Понтарлье удивлённо воззрился на предполагаемого противника. – Да, да, сударь! – с горячностью заверил виконт. – На то я получил согласие вашей супруги и, разумеется, дочери…
– Пусть победит сильнейший! – Ответствовал барон. – Но, если победа будет за вами виконт, то я не почувствую себя уязвлённым.
После завершения жеребьёвки участников турнира, граф де Бельфор объявил о том, что вечером во время пира будут
20
Персевант – младший представитель геральдической иерархии после гербового короля и герольда.
Почетный рыцарь также должен держать в руках копьё, к которому прикрепляется покрывало благорасположения. В случае опасности, грозящей одному из участников турнира, почётный рыцарь должен опустить покрывало на его шлем, тем самым остановив бой.
… Вечером, дамы и участники турнира собрались на пир под специально натянутым пологом, на случай, если вдруг пойдёт дождь. Дамы выглядели ослепительно, старясь перещеголять нарядами друг друга. Граф де Бельфор в сопровождении благородных Этьена и Гуго Безансонских пытались решить отнюдь нелёгкую задачу: выбрать двух самых прекрасных дам.
В итоге персеванта, несущего покрывало благорасположения, дабы вручить почётному рыцарю, сопровождали Матильда де Понтарлье и Эдмонда де Эпиналь. Почётным рыцарем был избран граф де Мюлуз, эшевен, который в силу своего почтенного возраста не мог участвовать в турнире.
Барон и баронесса де Понтарлье буквально светились от счастья. Виконт де Монбельяр не сводил с прекрасной Матильды глаз, и на протяжении всего вечера оказывал ей всевозможные знаки внимания. Девушка охотно принимала их. Барон и баронесса были преисполнены уверенности: виконт непременно попросит руки Матильды по окончании турнира.
Утром участники турнира позавтракали и со всем тщанием начали облачаться в доспехи. Процесс этот занимал немало времени.
Матильда в ослепительном платье цвета оранж покинула шатёр. Она выглядела задумчивой, ибо находилась ещё под впечатлением вчерашнего вечера и обаяния виконта де Монбельяра. В этот момент ей казалось, что он самый галантный кавалер во всей Бургундии.
Персеваль с интересом наблюдал, как облачается Потон де Пайен. Матильда прошла мимо рыцаря, даже не удостоив его взглядом. Её более интересовало: повязал ли Монбельяр присланный ею шарф поверх доспехов?
Де Пайен на протяжении всего пира наблюдал, как виконт оказывает Матильде различные знаки внимания и танцует с ней. Он не сомневался, что де Монбельяр влюблён в девушку… и, что она непременно ответит ему взаимностью.
Потон не чувствовал ненависти к сопернику, ибо понимал, что не в праве рассчитывать на благосклонность Матильды, но для себя решил: во что бы то ни стало победить виконта в состязании.
До слуха Матильды донеслись громогласные выкрики герольдов:
– Разворачивайте знамёна! Сеньоры рыцари и оруженосцы следуйте за знаменем своего предводителя.
Сердце девушки сжалось от боли: почему Пайен должен сразиться именно с Монбельяром? Почему так распорядилась судьба? Она пыталась разобраться в своих чувствах: кому из своих поклонников она желала победы? Ведь оба они будут сражаться с её именем в сердце.
…В полдень на трибунах ристалища
Почётный рыцарь выехал на ристалище, снял шлем и передал его с герольдом на трибуну дамам. Те же тотчас поместили его на сломанное копьё. Между женщинами завязался спор: кто из них удостоится чести держать шлем? После длительной перепалки шлемом завладела Беатрисса де Мюлуз, жена графа де Мюлуза, почётного рыцаря турнира.
Наконец, свои места на трибуне заняли судьи и гербовый король. В сопровождении многочисленной свиты, появились представители правящего Бургундского дома: Рено II с супругой графиней Режиной фон Олтинген; Сибилла (старшая дочь) с супругом графом Эдом Баррелем; Гризелла (средняя дочь) с супругом графом Губертом Савойским, специально прибывшими из своих владений ради столь знаменательного события; юная Ирменетруда (младшая дочь) с женихом графом Баром де Люком; а также сын и наследник Гильомом II, который с силу своего нежного возраста ещё не успел обзавестись женой.
Замыкали процессию Этьен и Гуго Безансонские с жёнами Изабеллой и Эскламондой.
Наконец верхом на лошади, украшенной двухцветной красно-белой попоной, появился де Монбельяр. На его сюрко красовалась искусно вышитая амфисбена. Позади виконта следовал оруженосец, затем конный знаменосец, облачённый в доспехи и накидку с вышитым гербом и три пехотинца в матерчатых стёганых доспехах [21] .
Семейство де Понтарлье заняло свои места на трибунах. Барон, увидев отлично экипированного виконта и его людей, заметно занервничал. Наконец, появился де Пайен, его оруженосец, знаменосец и пешие воины. Они смотрелись ничуть не хуже. Барон облегчённо вздохнул.
21
Матерчатый стеганый доспех – один из первых доспехов, самый доступный и дешёвый. Весил 2–5 кг. Употреблялся вплоть до XV века
Словом, к месту проведения турнира обе партии рыцарей следовали в строго определённом порядке, предписанном жёсткими правилами.
Де Пайен и де Монбельяр стояли друг напротив друга на ристалище, разделённом канатами. Между канатами – почётный рыцарь. Он ещё раз напомнил участникам о правилах турнира. После чего он громко произнёс:
– Рубите канаты! Да свершится бой!
Четыре человека, сидевшие на перекладинах барьера, тотчас разрубили канаты. Меле начался…
Два конных рыцаря с обнажёнными мечами ринулись друг на друга. Боевые лошади, жаждавшие боя не менее всадников, рванулись вперёд, едва почувствовав удар шпор [22] . Пехотинцы, по трое в каждой стороны, с боевым кличем последовали за своими сеньорами. Роль пехотинцев заключалась в том, чтобы ударами облегчённых булав (ибо боевыми могли запросто убить или переломать кости) отвлечь противников от своего рыцаря, в тоже время они должны были защищать его, потому как по правилам меле пехотинцы имели право наносить удары по ногам всадника и по крупу коня.
22
В данном случае слово «шпора» или «пришпорил» употребимо, как более привычное и образное. Вернее было бы сказать: ударил коня пятками по бокам, ибо шпор, как таковых ещё не было. Обувь рыцаря того времени изготавливалась грубой из кожи (как подошва, так и верх обуви) прикрывала щиколотки.