Дама сердца

Тайнер Лиз

– Ваша светлость, вам следовало ожидать, что предложение руки и сердца перетечет в долгую беседу.

– Я пытаюсь не тратить время на пустую болтовню. – Он вскинул брови. – Вы никогда прежде не называли меня «ваша светлость».

– Уверена, что называла, – возразила она.

– Уверен, что нет. Обсуждение вопросов брака не должно отдалять нас друг от друга.

– Оно и не отдаляет, Эджворт.

– Вы нечасто зовете меня так. Обычно – лордом Лайонелом или Эджем, как мои братья. – Его глаза оставались бесстрастными. – И незадолго до моего несчастного случая вы назвали меня

Эджи, чего я не мог простить несколько дней.

– Я повела себя по-детски. Пожалуйста, забудьте об этом.

Он чуть-чуть подался вперед, наклонившись к ее лицу, и еле слышно промолвил:

– Меня по-настоящему занимает один вопрос. Я задавался им много лет.

Лили застыла в ожидании.

– Кто такой болван?

Искоса взглянув на герцога, Лили наклонилась к нему:

– Кто? Кто такой… – Она совсем запуталась, не понимая, о чем думает сейчас Эдж.

– Не важно. По-моему, я это знаю. – В его голосе зазвучали веселые нотки, но в глазах сохранялась невозмутимость. Ни намека на шутку. Ни капли раздражения. Только спокойствие, словно он находился в полном одиночестве.

Если бы Лили могла изменить что-то одно в своей жизни, это был бы момент, когда она рассказала журналисту о внебрачном ребенке его отца. Эджворт ни за что не должен был узнать, что эта информация исходила от нее. Он никогда не простил бы ей этого.

Он отошел, в высшей степени учтиво оставив ее, и Лили почувствовала себя так, словно ее бросили у алтаря.

Сестра без стука пулей влетела к ней в комнату:

– Ты заметила, как долго Фоксворти смотрел мне в глаза после окончания нашего танца? Наверное, целую минуту. – Эбигейл уселась на кровати. – А то и еще дольше. Что ты думаешь?

– Это был незабываемый вечер.

Лили не помнила ничего из того, что происходило сегодня с Эбигейл. Она была поглощена своими переживаниями – приятными и не очень.

Сестра махнула рукой:

– Лорд Фоксворти… Правда ты не заметила, как он смотрел на меня? А после танца мы ускользнули в библиотеку, и он меня поцеловал. Это длилось совсем не пять секунд.

– Ты не должна рассказывать мне все эти вопиющие подробности, – буркнула Лили. – И уединяться с Фентоном Фоксворти.

Эбигейл вздохнула:

– Разве Фентон – не самое прекрасное имя?

– Не прекраснее, чем… я не знаю… Лайонел.

Эбигейл состроила гримасу и тихо произнесла:

– Он смотрел мне прямо в глаза. В самую глубину. Что-то произошло. Может быть, это любовь. С его стороны.

Лили фыркнула:

– Не вздумай в него влюбляться! С ним связывали такое множество женщин, что легче сосчитать тех, с кем он не крутил амуры!

– Любовь, – улыбнулась Эбигейл, и ее глаза затуманились. – Не могу сказать, что я совсем влюбилась. Немного. Это бесподобно! – Она вспорхнула с кровати и пристально взглянула на Лили, добавив: – Надеюсь, ты не ревнуешь к моей дружбе. Я заметила, что вы с ним стояли совсем близко.

Сердце громко стукнуло у Лили в груди. Перед мысленным взором предстало лицо герцога.

– Так о чем вы с Фоксворти разговаривали? – не унималась сестра.

– С Фоксворти? – рассеянно переспросила Лили.

Эбигейл

захихикала:

– Это явно было гораздо приятнее, чем твоя беседа с герцогом. У вас были такие лица! Хорошо, что эти выражения не остались с вами навеки. – Она направилась к двери. – А вот если бы выражение лица, с которым Фоксворти смотрел на меня, отпечаталось навсегда… – Эбигейл вздохнула и сменила тему: – Пора завтракать. Отец за столом и наверняка уже закончил с едой.

Сестра ушла, а Лили поспешила заняться утренним туалетом.

Когда Лили подошла к столу, отец увлеченно читал газету. Эбигейл сидела слева от него, едва касаясь пищи и выводя вилкой по джему замысловатые узоры.

– Фокс, похоже, считает, что герцог нисколько не интересуется мной, – заметила Эбигейл.

Лили скользнула на свое место.

– Я пришла к тому же выводу.

Отец опустил газету, но не сказал ни слова.

– Фокс говорит, что я слишком жизнерадостна и очаровательна, чтобы тратить время на его скучного кузена.

– Вздор. Он – герцог, – бросил отец. – Общение с ним не может быть тратой времени.

– Возможно, все эти годы мы неверно истолковывали намерения его светлости, – заметила Лили.

– Исключено, – отрезал отец. – Я видел книгу.

– Какую книгу? – спросила Эбигейл.

– О хороших манерах. Ту, что ты, Эбигейл, поставила в библиотеку.

– Это я поставила ее туда, отец, – вклинилась Лили.

– А зачем тебе книга Эбигейл?

– Книга? – с недоумением переспросила Эбигейл.

– Эджворт подарил мне книгу о хороших манерах, – отмахнулась Лили.

– Он подарил тебе книгу? – Сестра резко повернулась к Лили, и ее глаза округлились. – Ты никогда мне об этом не рассказывала.

– А записка… – Отец пристально взглянул на старшую дочь. – Она была адресована тебе, Лили?

– Я никогда не оставляла никаких записок в книгах, – наморщила нос Эбигейл. – О чем там говорилось?

– Кое-что о том, что ты станешь герцогиней, – ответил отец.

– О! – Эбигейл прикрыла рукой рот. Потом перевела взгляд с Лили на отца, и ее глаза заискрились смехом. Она вскочила на ноги. – Эта записка – для Лили! Отец! – Эбигейл вытянула руку и ткнула пальцем чуть ли не в лицо сестры. Та отбросила палец. – Это было написано ей. Они с герцогом шептались в углу. Фоксворти пытался отвлечь меня и уверял, какая я красивая, – с чего бы это? Мы и так знаем, что это правда, но Фоксворти продолжал молоть обычный вздор, и все это время Лили с герцогом секретничали в уголке. Ты не заметил?

– Они всегда… – Отец смолк, его раздражение испарилось. Глядя на Лили, он задумчиво постучал подушечками пальцев друг о друга. – Значит, это была записка для тебя.

– Шутка, – отозвалась Лили.

– Хорошо… – Отец встал и окинул взглядом дочерей. – Это может изменить ваши планы. Но не мои. Я хочу, чтобы замужество увеличило ваши состояния.

Он положил руку на спинку стула и добавил:

– Помните, счастье за деньги не купишь, но несчастный богач должен пытаться сделать это. Я хочу, чтобы Эджворт стал моим зятем. И мне все равно, кто из вас двоих мне в этом поможет.