Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле
Шрифт:
— И что? — вскинулась Надежда.
— И ничего! Только через некоторое время тот следователь машину поменял. Раньше на стареньком «опеле» ездил, а потом на приличный «фольксваген-пассат» пересел.
— Да уж… — пробормотала Надежда.
— Ну что тут делать? Понял я, что на Бога надеяться нечего, надо самому силы приложить. И тут случайная встреча у меня произошла.
Сергей Сергеевич нажал кнопку на письменном столе, где-то в глубине дома раздался мелодичный звонок. Через некоторое время открылась дверь, и на пороге появился высокий очень худой мужчина в серой трикотажной кофте
— Леша, покажись даме! — сказал Сергей Сергеевич, и мужчина сбросил капюшон.
Надежда Николаевна прижала руки к груди и усилием воли удержала рвущийся наружу крик. Лицо у человека было все в ужасающих шрамах и струпьях. Один глаз смотрел в сторону, причем сам по себе, не слушаясь хозяина.
Вместо приветствия мужчина покашлял — кхе-кхе, как старик, и Надежда тотчас вспомнила слова Мормышкина и поняла, что перед ней — убийца Юрия Костоломова. И еще тех двоих в газетном ларьке. И гараж он же поджег.
— Разрешите представить — Алексей Долгов, тот самый, невинно оклеветанный и посаженный за убийство, которого он не совершал.
— Но он же погиб — там, на зоне… — против воли пробормотала Надежда.
— Ох, Надежда Николаевна, как много вы про это дело знаете… — вроде бы удивился Сергей Сергеевич, и Надежда решила поменьше болтать.
— Леша, видите ли, дошел уже там до ручки, — пояснил Сергей Сергеевич, — и решил бежать во что бы то ни стало. Подвернулась ему цистерна из-под соляной кислоты. Хоть и пустая, а пары-то остались. Вот, надышался, гортань обжег, лицо опять же… Но все же выжил, крепкий парень. И потом мы с ним встретились. И решили довести дело это до конца, расставить все точки, воздать каждому по делам его. Тут как раз история эта случилась, со строительством дороги. Ясное дело, мэр в стороне не останется от такого кусочка. И как видите…
— Но я-то тут при чем? — безнадежно вздохнула Надежда. — Меня-то вы для чего впутали?
— А вы, Надежда Николаевна, просто очень удачно мне подвернулись. План-то в голове сложился, а тут — говорят мне, что приехала одна дама, приехала вроде бы по пустяковому делу, никто ее не знает — очень подходящий кадр! Нужно было только убедить всех в городе, что с вами нельзя ссориться, что это опасно для жизни, что за вами стоит какая-то могущественная сила. Ну а потом — чтобы вы мэру высказали свое отношение к уничтожению парка. Тут вы свою роль отлично сыграли, столько страсти вложили в свое выступление… Мэр здорово перетрусил и понял, что если не изменит решение комиссии — ему не жить!
Сергей Сергеевич тонко усмехнулся. Надежда, напротив, нахмурилась — очень не понравилось ей, что ее примитивно использовали, а еще не понравилось это слово — подвернулась. Как раньше говорили — удачная кофточка в магазине подвернулась или еще обиднее — колбаса там или сыр…
— Вот как аптекарша вам нахамила — по собственному почину, я тут ни при чем, — так все и пошло как по маслу. Камень в витрину бросить — дело минутное, козлы подпилить — тоже несложно, Лешиной квалификации не потребовалось. Вот уж потом…
— Вы сами уговорили Костоломова вырвать сумку, — констатировала Надежда, — а потом его задушили.
— Кто его заставлял? — развел руками Сергей Сергеевич. — Мог не
— Кто на вас в пансионате работает? — прервала его Надежда. — Аня? Лида?
— Аня, — Сергей Сергеевич наклонил голову, — она, видите ли, у Кати моей в няньках служила. Вырастила дочку с пеленок. Любила ее как свою — у нее своих, кстати, нету. И вот на все готова была, чтобы мне помочь. Да только ничего такого она не делала. Ну, слухи распространяла — шепнет кому надо, Тюлькину эту настроила, мотоциклистов…
— Ясно, — кивнула Надежда, — я так и думала. Потом эти двое, мясник и…
— А вот тут, Надежда Николаевна, вы сами виноваты. Нечего было лезть не в свое дело, спасать этого Мормышкина. Кто вас просил? Это чужие разборки. Так что пришлось этих двоих срочно нейтрализовать, чтобы они не мешали.
— Уж не меня ли в их смерти обвиняете? — криво усмехнулась Надежда.
— Да Бог с ними совсем! — отмахнулся Сергей Сергеевич. — Такая мелкая шушера, бандиты отмороженные, мясник вообще дебил, у него и справка есть! Была. Так что про этих и думать не нужно. И полковника Горлового жалеть не стоит. Даже в этом городе успел он много чего устроить, не считая того, за что его сюда сослали.
Надежда промолчала, в душе она была с хозяином дома согласна, уж больно мерзкое впечатление оставил у нее полковник Горловой. Но с другой стороны — все-таки это неправильно.
— Месть, конечно, — дело святое, — начала она, — не могу сказать, что на вашем месте я поступила бы так же.
— Не дай вам Бог быть на моем месте! — оборвал ее Сергей Сергеевич.
— Это так, но отчего бы вам было просто не взорвать Павла Зимина в его машине? Зачем было действовать так сложно? Посторонних людей привлекать… Как-то это все слишком театрально…
— А вот это не я… — протянул Сергей Сергеевич, и в глазах его блеснуло что-то такое страшное, что Надежду невольно передернуло, — а вот взорвал Павлика не я. Это его работодатели взорвали, когда узнали, что не сумел он задание выполнить. Дорога-то по другому маршруту пошла, а там уже будет другая компания строить, земля другому хозяину принадлежит. Стало быть, денежки их — тю-тю. Проштрафился Павлик, а такое не прощают. И вот теперь пускай мэр всю оставшуюся жизнь думает, что если бы он за свою шкуру не испугался, решил бы по-другому, его сын был бы жив. То есть он сам своего сына на смерть послал. И с этим жить будет. А парк старый я восстановлю, и дом, возможно, тоже. Пускай граждане гуляют по выходным.
— И что теперь? — спросила Надежда. — Вы удовлетворены? А со мной что будет? Вы меня убьете?
— Да зачем мне вас убивать? — искренне удивился Сергей Сергеевич. — Вы мне помогли, за что я вам благодарен, у вас поезд через два часа, так и поезжайте себе спокойно!
— Но я же все знаю, — растерянно пробормотала Надежда, — могу рассказать…
— Господь с вами, дорогая, ну пойдете вы в милицию, кто вам там поверит? Вы и сами-то себе не очень верите! Да и не пойдете вы никуда, вам милиция эта и так осточертела.