Дамиан
Шрифт:
Семью годами ранее
— Скажи мне, Бланка, где ты спрятала, — приказывает Цезарь спокойным, уверенным голосом.
— Никогда! — отвечаю я, плюнув ему в лицо.
— Джулиан, не будешь ли ты так любезен, и не убедишь нашу девочку рассказать? — продолжает он как ни в чём не бывало.
Я
— Ну, посмотрим, что достаточно «убедительного» мы сможем здесь найти, — деловито отвечает Джулиан, осматривая помещение глазами.
Краем глаза я вижу, как он возится с аккумулятором, но больше ничего не успеваю разглядеть, потому что отец снова бьёт меня по лицу.
Сейчас, когда испытываю удушье, мой разум начинает лихорадочно думать.
«Если выжила в столкновении с отцом, я смогу пережить и это».
Я пытаюсь вырваться из его хватки, но Дамиан сжимает меня ещё крепче.
— Хватит, бл*дь, ныть, — грозно предупреждает он.
Я не остановлюсь, я ни за что не умру без борьбы.
Он быстро направляется к ванной и, войдя внутрь, отпускает меня.
Я испуганно отступаю, пока не касаюсь стены. Дамиан держит нож между зубами, а в руке у него три кабельные стяжки.
— Если собираешься меня убить, по крайней мере, скажи почему! — восклицаю я в отчаянии.
Он хмуро смотрит на меня, а затем берёт в руку нож, указывая на душ.
— Иди туда и перестань нести чушь.
— Чушь? У тебя нож и кабельные стяжки, что я должна подумать? — пронзительно кричу я.
Это абсурд, он не в своём уме, а я целый день только и провоцировала его. Мне казалось забавным, но теперь это не так, и я не в восторге от нового поворота событий.
— Иди в душ, засранец хочет показать тебе, как он выглядит на самом деле.
Я не двигаюсь, Дамиан нетерпеливо приближается и тащит меня в душ.
Он поднимает мои руки и крепко привязывает их к жёсткой трубе душевой лейки.
— Давай, Бланка, кричи, я ведь собираюсь тебя убить, — цедит он сквозь зубы, с сарказмом.
Окей, тревога вернулась, Дамиан не намерен меня убивать, но я не могу понять, что у него на уме. Он пристально смотрит на меня, а затем подносит нож к моим губам, касается их, но его взгляд остаётся прикованным к моим глазам.
— Как заставить тебя понять, что слишком сильно тянуть за верёвку со мной — значит сеять хаос?
— Дамиан.
Лезвие опускается к моему подбородку, я стараюсь не дышать, боясь порезаться.
— Видишь ли, Бланка, я ненавижу хаос, потому что он вытягивает из меня ту часть, которую хочу похоронить.
Почему
«Я сумасшедшая, вот почему».
Лезвие медленно двигается ниже по шее, затем достигает груди и на миг замирает посередине.
— Я веду себя с тобой как мудак, в той же степени, что и ты со мной, дорогая.
Дамиан ведёт лезвие ниже, прорезает ткань, которая удерживает чашечки вместе, проводит металлом к животу.
— Если вздохнёшь именно сейчас, то рискуешь порезаться, — предупреждает он забавляясь.
«Интересно, существует ли что-нибудь более ужасное? Я так не думаю».
Мне нужен воздух, я должна дышать или рискую умереть, а он хочет именно этого, хочет видеть, как я страдаю.
Лезвие очерчивает пупок, спускается к нижней части живота, задевает ткань трусов, но затем останавливается.
— Ты задохнёшься, — говорит он, убирая от меня лезвие.
Наконец-то я делаю вдох.
Открываю рот и дышу; такое ощущение, что не делала этого всю жизнь.
— Я уже достаточно мудак? — спрашивает он, наклоняя голову в сторону. Дамиан играет с ножом, пропуская тот между пальцами.
Мне совсем не хочется повторять ощущения и думаю, я услышала его громкое и ясное приглашение придержать язык.
Я понимала, — Дамиан «особенный», но не до такой степени, и что-то подсказывает мне, мужчина способен и на худшее.
— Мне жаль, — шепчу я.
— Я не расслышал. Можешь повторить?
«Говнюк».
— Мне жаль, — повторяю я без особого убеждения. Он насмешливо улыбается мне и выходит из душа.
— Ты не звучишь убедительно, я вернусь через час.
И открывает в душе холодную воду.
— Ты же несерьёзно. Ты собираешься оставить меня здесь? — в ужасе спрашиваю я.
Он нагло улыбается и, прежде чем выйти из ванной, приговаривает:
— Ты останешься под душем, пока твои извинения не будут услышаны, малышка.
— Дамиан, пожалуйста, не оставляй меня здесь! — кричу что есть мочи, пытаясь освободиться и понимая, что никуда не денусь, пока этого не захочет он.
«Психованный урод, клянусь, я откушу тебе яйца».
Никогда не извинюсь перед ним за то, что указала, какой он мудак, потому как это правда.
Пошёл он к дьяволу, через два дня вернусь домой и знать о нём больше ничего не желаю.
«Как я вообще могла фантазировать о подобном типе, о чём я только думала?»
Глава 15
Дамиан
— Я больше не могу о ней заботиться, ты должен найти решение. — Мы с Карлосом уже минут десять разговариваем по телефону, и ни один из нас не может решить эту большую проблему под названием «Бланка».