Дамиан
Шрифт:
Мне кажется, она не понимает чего хочет, чтобы я остановился или продолжил, поэтому решаю сам. Я слишком сильно её хочу.
Сжимать её кожу между пальцами — фантастическое ощущение, я словно пьянею от одного прикосновения к ней. Но я не хочу долго задерживаться на этих ощущениях, потому что собираюсь выполнить своё обещание.
Приподнимаю её за ягодицы, широко раздвигая их. От быстрого толчка Бланка вскрикивает.
Я смотрю ей в глаза, пока мои руки ласкают, пробегая по её ногам,
Оглаживаю внутреннюю сторону бёдер, где (если такое возможно), кожа ещё нежнее.
— Ты должна держаться за душ, иначе рискуешь порвать себе запястья, — советую, просовывая руки ей под колени, чтобы освободиться от хватки и полностью раздвинуть её ноги.
Едва отстраняюсь и любуюсь: теперь она полностью открыта и готова принять меня.
— Ты гибкая, это позволит мне показать тебе множество позиций.
— Дамиан, я так не думаю. Я сейчас разорвусь напополам, — с трудом отвечает она.
Покусываю её шею и начинаю медленно погружаться, смакуя сладковатую кожу.
Бланка вздрагивает, когда заполняю лоно полностью. Я обхватываю малышку руками и позволяю ей снова прижаться ко мне ногами, отчего наши тела впечатываются друг в друга, следуя за бешеным ритмом.
Я не могу объяснить, что побуждает меня быть с ней таким свирепым, возможно, то, что она постоянно бросает мне вызов.
Словно рядом с ней у меня не получается полностью владеть собой; хочу оттолкнуть её, но в то же время не могу устоять перед искушением приручить.
Она пылко смотрит на меня, пока провожу пальцами по её пухлым губам и обвожу их контур большим пальцем.
Целую Бланку, теряясь в её глазах, и тогда всё становится ясно.
«Это не просто секс, происходит нечто большее».
Мне не хочется сбежать, как поступаю обычно после священного траха. Я хочу от неё большего.
— Пожалуйста, освободи меня, — задыхаясь, говорит она в мои губы. Только сейчас осознаю, что я с ней сделал. Два одинаковых кровавых следа стекают у неё по рукам. Стяжки порвали запястья.
«Я чудовище».
В одно мгновение хватаю нож и освобождаю её. Потрясённый содеянным, я быстро достаю из-под раковины аптечку и следую за Бланкой в спальню, где нахожу её сидящей на краю кровати.
— Давай продезинфицируем, — говорю, не глядя на неё.
Я не смею, проклиная себя.
Это должна была быть просто игра. Мне хотелось немного напугать, но ей удалось вывести меня из себя, и я потерял контроль.
Пытаюсь продезинфицировать раны, пока она морщится и скрипит зубами, но ничего не говорит.
В чёртовой аптечке не так много лекарств, но я нахожу немного марли, которую использую для перевязки
— Дамиан, — голос звучит хрипловато, и я чувствую себя дерьмом за то, что сделал с ней такое.
Стоя перед Бланкой на коленях, поднимаю взгляд.
— Спасибо, — произносит, изображая улыбку, а затем краснеет.
Как она может быть застенчивой сейчас, после всего произошедшего, — объяснить не могу.
— Ты не должна благодарить меня, эти раны тебе нанёс я.
Она прикусывает губы, а затем смешно их кривит.
— Хочешь сказать, что не собираешься закончить начатую в ванной дискуссию? — спрашивает с любопытством.
«Маленькая извращённая обезьянка».
— Так ты хочешь продолжить разговор, — говорю, толкая её на кровать.
Она весело смеётся и отползает, пока не достигает центра, затем раскидывает руки и смотрит на меня.
— Делай со мной что хочешь, Дамиан Монтеро, только забери меня в рай.
«Это одна из тех фраз, которые возносят меня на небеса».
Я раздвигаю её ноги и когда мне открывается хороший вид на влажную плоть, не могу устоять перед искушением попробовать на вкус. Прижимаюсь губами к лону и глубоко проникаю в неё языком, превращая её вздохи в стоны наслаждения.
— Сколько тебе лет, Бланка?
Она поднимает голову и ошеломлённо смотрит на меня.
— Двадцать пять.
Лукаво улыбаюсь, готовый насладиться выражением её лица, когда скажу, что у меня на уме.
— Что ты подумаешь, если скажу, что планирую доставить тебе двадцать пять оргазмов?
— Не верю, что это возможно, — отвечает она, смеясь надо мной.
— О, chica, когда я что-то задумал, то не останавливаюсь, пока не добьюсь своего. — Я начинаю осторожно массировать клитор, а она пытается сжать ноги вместе.
— Веди счёт, Бланка, и не жульничай, — на полном серьёзе предупреждаю я.
— Ты шутишь, да? Это невозможно, на такой рекорд уйдёт несколько дней, — протестует она, но выгибает спину, когда я ввожу в неё два пальца.
— Сейчас я покажу тебе, как такое возможно.
Ещё шире раздвигаю ей ноги, оставляя полностью открытой и беспомощной, во власти моего личного вызова. Голод, который я чувствую к ней, заставляет меня испытывать то, чего никогда не желал раньше — хочу дать Бланке всё. Хочу, чтобы она взорвалась от удовольствия.
И хочу видеть, как она наслаждается, зная, что это моя заслуга. Мой рот безжалостно пожирает лоно, а она извивается, уже не зная, как сдерживать себя, не показывая при этом своей уязвимости.
«Она снова борется со мной».