Дамиано Де Лука

Хантингтон Паркер С.

Я визжу и роняю маркер, когда он поднимает меня и впивается своей эрекцией мне в сердцевину. Мои ноги ударяются о мягкую обложку, и она падает на пол. Ультразвук выскользнул наружу.

— Что это? — Дамиан ставит меня на пол, наклоняется и поднимает его. На его лице появляется самая широкая улыбка, которую я когда-либо видела, даже шире, чем когда я нарисовала кольцо на его пальце. — Ты беременна?

— Да. Шестнадцать недель. Я даже не подозревала об этом, потому что мой цикл был нерегулярным с тех пор,

как я удалила внутриматочную спираль.

— Ты даже не изменилась.

— Да, но я думаю, что тебя отвлекли мои новые изгибы.

— Ты сделала предложение, потому что беременна?

Я покачала головой.

— Нет, я узнала, что беременна, когда сделала тест два дня назад. Я планировала это около месяца.

Он посмотрел на «Конвектор Тойнби».

— Ты ждала, когда мы доберемся до этой книги.

Я кивнула на фотографию УЗИ.

— Ребенок был просто счастливым совпадением.

Ребенок.

Наш ребенок.

Меня поразило, что в этой библиотеке есть все, что я хочу. Дамиан. Наш малыш. Кольца на наших пальцах. Раньше я думала, что Дамиан — извращенный принц, который не умеет любить. Я думала, что он станет королем и уничтожит меня.

Но с нашими демонами покончено. Наше прошлое больше не мучает нас. И пусть Дамиан больше не Дама, но я чувствую себя чертовой принцессой.

ДАМИАНО ДЕ ЛУКА

Шесть лет спустя

— Итак, позволь уточнить. Она не настаивала на огромном бриллиантовом кольце? — Николайо смотрит на татуировку на моем пальце так, будто это кубик Рубика, который он не может разгадать.

— Нет. — Я вскидываю бровь. — А Минка?

— Нет.

— Ладно.

— Ладно.

Ренье качает головой, его глаза прикованы к жене, которая стоит на краю озера в конфетно-красном бикини размером в половину ее живота.

— Вы, ребята, тупые.

Бастиан бросает последний чизбургер моей собаке и игнорирует мой взгляд, который я бросаю в его сторону.

— По крайней мере, у их жен есть что-то на пальцах.

Я поглаживаю Пейджес, моего крошечного ши-тцу — живой, пыхтящий удар по моей мужественности, но моя жена хотела его, а я хотел, чтобы она была счастлива.

— Если Пейджес насрет от этого, то ты его уберешь, Романо.

— Ты парень ростом метр восемьдесят с пятифунтовым ши-тцу по кличке Пейджес. Если ты думаешь, что я уберу дерьмо твоей собаки, я могу назначить компьютерную томографию твоего поврежденного мозга. Уверен, Лив это сделает.

Марко качает головой.

— Моя девочка не тронет ни одного из вас, придурков.

Ренье крутит платиновое кольцо на его пальце.

— Галло на восьмом месяце

беременности. Если обручальное кольцо моей жены все еще сидит на ее пальце после восьми месяцев с булочкой в духовке, значит, моя сперма не такая суперская, как я думал. И я могу вас заверить, что это не так. Мой сын будет огромным. Вы бы видели размер его упаковки на УЗИ.

Мы все видели, в нашем групповом чате из ада.

Не пропустили и вторую или третью фотографии, которые он прислал.

Глаза Ашера остаются закрытыми, как будто он не может поверить, что проводит субботу с нами, но он может смириться с этим, потому что моя девочка хотела, чтобы все были здесь, так что всем, черт возьми, лучше быть здесь.

— Я бы больше беспокоился о твоем сыне, который мочится в яму для костра.

Никто из нас не спрашивает, как Ашер увидел это с закрытыми глазами. Мы все смотрим в сторону, и, конечно же, Люк размахивает своим пакетом, словно световым мечом, забрызгивая мочой мой костер, сделанный на заказ.

Марко смеется и отпивает свой "Арнольд Палмер" с шипучкой.

— Отец года, Ренье.

К нам подбегает его дочь, ее конверс насквозь промок от бега по краю озера.

— Почему сумка Люка выглядит не так, как моя? Он говорит, что это потому, что он круче меня.

Марко затыкает уши Шарлотте и кричит:

— Я убью тебя на хрен, Ренье!

Ренье подбрасывает Марко птичку, подходит к Люку, заставляет сына застегнуть молнию и говорит ему, чтобы в следующий раз не попадался. Андретти не попадаются, Люк. Галло подбегает к ним и отменяет решение Ренье, заявляя, что следующего раза не будет ни при каких обстоятельствах.

Марко разворачивает уши Шарлотты и опускается на колени, чтобы они были ближе к уровню глаз.

— Помнишь, я рассказывал тебе о Бретте Ките?

— Парень, который нравился маме?

Он сужает глаза.

— Маме он никогда не нравился. Но да. Он.

— Ты сказал: "Никогда не доверяй людям с двумя именами".

Бастиан фыркает и гладит Шарлотту по голове.

— Твой папа очень взрослый, девочка Чарли.

Марко отталкивает руку Бастиана.

— Я также сказал, что никогда не стоит доверять мальчикам.

— Потому что Бретт — лжец. — Она скрещивает брови и наклоняет голову. — А ты разве не мальчик?

Его глаза переходят на мои, но я довольствуюсь тем, что наблюдаю за его отцовскими хлопотами. Я салютую ему своей бутылкой пива и делаю глоток.

Его взгляд возвращается к Шарлотте, которая закусывает губу и смотрит на Марко широко раскрытыми голубыми глазами.

— Кажется, тебя только что звала мама.

— Но я ничего не слышал.

— Я тоже. — Ухмылка кривит мои губы. — Ты когда-нибудь слышал о термине "патологический лжец", Чарли?