Дамочка с фантазией
Шрифт:
– Почему вы сразу уехали из больницы, ничего никому не сказав, не объяснив?
– Ну как же вы не понимаете? Меня бы затаскали в милицию. Поди докажи, что она сама этого хотела, что я ее не силком к себе затащил. Никто бы не поверил, что у меня такая любовь со случайной знакомой.
– Работникам милиции, может быть, и не хватает воображения, но его заменяет им жизненный опыт. Уверяю вас, что о «страстной любви» между случайными знакомыми они могли бы порассказать вам очень много нового и интересного! А кстати, Анатолий Сергеевич, как сопрягаются ваши слова о пылких чувствах к вам Катюши и вот эта ваша фраза: «Мне для нее никаких денег не жалко было»?
– Я… я это сам не знаю, почему сказал. Просто так. Это ничто не значит!
– Анатолий Сергеевич, не лукавьте. Вы ведь не на допросе в милиции. И в убийстве Екатерины Шалаевой вас, насколько мне известно, никто не подозревает и не обвиняет.
– В убийстве?..
– Да, я не оговорился. Есть основания утверждать, что внезапная ее смерть была спровоцирована не только взрывом эмоций. Кроме того, с трагической историей Екатерины Шалаевой связан ряд других. Поэтому все-таки скажите, как именно состоялось ваше знакомство с Катюшей? Она и в самом деле всего лишь попросила подвезти ее?
– Ну… не совсем. То есть сначала – да. Я сказал, что это будет стоить сто рублей. Она согласилась, а как только мы поехали, сказала, что денег у нее нет, поэтому если я согласен, то она сделает мне все, что я захочу. И это будет вместо оплаты. А если я не согласен, то могу высадить ее прямо сейчас. Но я же говорю, что она мне сразу очень понравилась. И я согласился с удовольствием. А почему вы говорите о каких-то других историях?
– К сожалению, я не смогу рассказать вам об этом, Анатолий Сергеевич. Расследование еще идет, какие-либо разговоры на эту тему не только преждевременны, но и опасны. Разумеется, вам придется дать подписку в том, что наш разговор останется сугубо между нами. И для завершения разговора. Вы когда-нибудь слышали такое название – агентство «Прихоть»?
– Нет.
– Посмотрите на эти фотографии. Вам знаком кто-нибудь из этих людей?
– Нет.
– Вы когда-нибудь слышали о наркотическом веществе «дарзин»?
– Никогда не слышал.
Валентина таращилась на серую паспортную страничку и думала, что всегда хотела узнать, как именно некий баран смотрит на некие новые ворота. Сейчас она подозревала, что вот именно так, как она – на эти записи.
– Бог ты мой… – пробормотала она. – Значит, я была права! Значит, Сережа и в самом деле не был сыном Ирины Петровны!
– Что ты говоришь? Какой Сережа?
Валентина тряхнула головой. Она была до того изумлена, что на какое-то время вообще забыла про Алену. И теперь очень обрадовалась. Как здорово, что здесь сейчас есть человек, с которым можно поговорить обо всех этих удивительных открытиях!
– Погоди, – возбужденно сказала она. – Минуточку погоди!
Выскочила в комнату, схватила со стеллажа «Губернские ведомости», которые прошлой ночью сунул туда сердитый Валька, и вернулась в комнату.
– Смотри! – развернула она газету перед Аленой. – Видишь вот эту статью кошмарную? Я раньше знала отца погибшего мальчика, Олега Пластова. Вернее, это был приемный отец Сережи. Буквально вчера я случайно оказалась на сороковинах Сергея. И увидела там его мать. То есть она вела себя, как его мать, она одна была на поминках, без Олега, потому что он… Ну, не суть важно. Но я сразу сказала Долохову: «Этого не может быть!..»
– Извини, – очень тихо спросила Алена. – Кому ты сказала?
– Володьке Долохову. То есть Владимиру Константиновичу. Это наш сосед, мой хороший друг. Мы с ним вместе оказались на этих поминках. Нас туда привез пасынок моего мужа, Максим его зовут,
– А что, – проговорила Алена все так же тихо, – они до такой степени не похожи, что ли?
– Ты что вдруг так осипла?
Валентина озабоченно посмотрела на гостью. Она была знакома с ней не больше получаса, однако полное ощущение, будто знала ее всю жизнь и даже в один детский сад с ней ходила. Ну, разумеется, проникнешься доверием к человеку, который тебя спас от какой-то бандитки! Да и не в том дело. Не передать, как Валентине было уютно и комфортно в компании этой занятной писательницы. А до чего умное, привлекательное, милое у нее лицо! Она, честно говоря, просто красотка. Причем Валентина совершенно уверена, что уже видела ее раньше. Кстати, с ней это часто бывает. Смотрит на какого-то человека и думает: я его точно видела, факт. Но вовсе не факт. Это просто у нее определенная примета: если есть ощущение, что уже видела кого-то, значит, человек очень хороший. С такими людьми Валентина, как правило, очень крепко сдружается. Кстати сказать, с Долоховым когда-то было именно так. Хорошо бы и с этой Аленой Дмитриевой подружиться. Милая, мягкая, обаятельная… А соображучая какая! Вот уж правда что детективщица. Надо ж было додуматься – поднять донышко очечника! Правда, яснее не стало, почему Иванова так его домогалась, этого несчастного футляра, наоборот, еще больше вопросов возникло. Но у Валентины такое ощущение, что Алена все это запросто распутает. Дать ей побольше фактов и время – все разгадает! Надо будет ей рассказать еще про долоховские приключения и про убийство Олега. Глядишь, и эту загадку разрешит!
– Нет, ничего я не осипла, просто голос немножко сел, – прокашлявшись, проговорила Алена. – У меня это иногда бывает. Рассказывай, ты рассказывай!
– Ну, я сказала, что Сергей не сын Ирины Петровны Пластовой, потому что она относится к довольно редкому типу женщин, у которых в организме повышено содержание мужских гормонов. Они и сами очень похожи на мужчин. Грузные такие, лица покрыты густым пушком, даже усики у них могут быть очень выраженные. И они, как правило, все не способны к деторождению. И вот теперь я смотрю на эту страничку, сопоставляю даты и думаю, что я была права. Дело в том, что я практически не сомневаюсь, из чьего паспорта вырвана эта страничка. Именно из паспорта Олега! Потому что такого совпадения просто быть не может, чтоб и Ирина, и Пластова, и Петровна… Короче, я что знала? Что Олег после смерти своей первой жены Розы женился на какой-то женщине с ребенком…
– Здесь нет упоминаний ни о какой Розе, – перебила Алена.
– Молодец, – хихикнула Валентина. – Быстро схватываешь. Дело в том, что они с Розой не расписывались, жили в гражданском браке. У меня такое впечатление, что для них это не имело никакого значения. То есть они когда-нибудь бы расписались, конечно, прежде всего в интересах ребенка, но он так и не родился, потому что Роза умерла. И Олег уехал из Пильно – раньше он жил в Пильно, я не сказала? – и женился на женщине с ребенком. Видимо, на этой самой Ларисе Дарзине. Нет, Дарзиной, что это я склонения забыла? Черт, что-то мне напоминает эта фамилия… Нет, не могу вспомнить. Так вот, я думаю, что Сережа – сын Ларисы. А на Ирине Олег женился потом.
– А Лариса куда делась?
Законный вопрос.
Валентина пожала плечами:
– Не знаю. Может, умерла?
– Да? А Олег потом усыновил Сергея и женился на Ирине? Может быть, конечно, только это маловероятно, по-моему. Между разводом и новым браком прошел год. А впрочем, всякое в жизни бывает. Только какое это имеет значение?
– Никакого, – согласилась Валентина. – Тем более что Сережа погиб, а Олег убит.
– Убит?..
Голос у Алены снова сел.
– Точно, у тебя что-то с горлом! Налить чайку погорячее? – обеспокоенно спросила Валентина.