Дамоклов меч
Шрифт:
Это, разумеется, тоже было невозможно. Но “невозможное” по отношению к этому дьявольскому кораблю стало обычным словом.
Сразу после того как “Гагарин” исчез в северном направлении, в аэропорт прибыла вторая бригада НАСА. На полосу номер тринадцать они набросились, словно грифы на кучу падали. Полосу промеряли счетчиками Гейгера, брали образцы асфальта, собирали кровь стерильными юбками и делали еще много всего другого на всем двухмильном протяжении тринадцатой полосы, где несколько минут назад стоял неподвижный русский “челнок”.
Первый кубик обнаружил начальник
Вскоре на полосе нашли еще шесть похожих кубиков. Они были разбросаны по всей полосе — словно их на большой скорости вышвырнули из “шаттла”.
Четыре кубика были ярко-белыми. Два — с серебристым оттенком. Начальник немедленно связался по радио с капитаном НОРАД, ответственным за операцию.
— Капитан, сколько людей было в первой команде НАСА?
— Четверо. А почему вы решили это уточнить?
— Лучше я не буду сейчас говорить об этом... но прошу немедленно прислать за мной джип.
— А что случилось?
— По-моему, со мной сейчас будет обморок...
Глава 4
На космодром Байконур, расположенный в самом сердце советской Центральной Азии, они прибыли глубокой ночью.
Из Москвы они вылетали порознь — их должности были слишком велики, чтобы идти на неоправданный риск и лететь одним самолетом. В случае катастрофы погибла бы добрая половина советского военного командования.
Была и другая, истинная причина — они не доверяли друг другу.
Председатель Комитета государственной безопасности прибыл первым. Он имел генеральское звание, носил темно-зеленый мундир, грудь его была сплошь покрыта медалями. Почти следом за ним прибыл его главный соперник — начальник ГРУ, службы военной разведки СССР. Он был в сером мундире. На секретном аэродроме их встречал главный куратор советской космической программы. За его спиной, подобно скелету гигантского ящера, возвышалась под луной ажурная башня. Именно с нее ракета-носитель “Энергия” всего несколько часов назад вывела на орбиту первый советский корабль многоразового использования “Юрий Гагарин”.
Все трое, не глядя друг на друга, стояли в комнате оперативного штаба в ожидании четвертого — того, кто вызвал их на эту тайную встречу.
Генеральный секретарь Союза Советских Социалистических Республик прибыл на личном самолете вскоре после полуночи. Сойдя с трапа, он размашистой походкой зашагал к зданию Центра управления.
Увидев, что Генеральный прибыл без сопровождения, трое ожидавших поняли — дело крайне серьезно. По какой бы причине они были вызваны сегодня на Байконур — если главный явился даже без советников, значит, речь идет о судьбе государства.
У всех дверей здания Центра вытянулись часовые. Войдя и поздоровавшись, Генеральный секретарь собственноручно выключил в помещении свет.
— Чтобы охрана не подглядывала, — мрачно усмехнулся
Положив ее на стол, он несколько минут с интересом ее рассматривал, словно ожидал увидеть в ней нечто вроде магического кристалла. В лунном свете обозначившаяся на макушке лысина блестела, словно стекло. Наконец Генеральный секретарь открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но в это время снаружи заголосила сирена. Небо перечеркнули крест-накрест лучи прожекторов, описывавшие круги под холодными казахстанскими звездами.
В одном из лучей блеснуло серебристое крыло. В мгновение ока два соседних луча выхватили из мрака небольшой двухмоторный “Ан-2”, заходивший на посадку. Самолет коснулся земли, побежал по полосе и остановился в нескольких метрах от окруженного охраной личного самолета Генерального.
Из открывшегося люка появилась гибкая фигура, спрыгнувшая с крыла на землю с кошачьей грацией.
Часовые перехватили автоматы на изготовку; в ту же минуту Генеральный секретарь, узнавший пружинистую походку ночного гостя, высунулся из двери и громко скомандовал караулу: “Отставить!” Приказание было отдано вовремя — часовые уже целились в нежданного пришельца.
Прикрыв дверь. Генеральный секретарь повернулся к замершим у стола военным.
— Это Анна. Перед отлетом я сообщил ей, где меня можно найти.
Все трое едва заметно кивнули. Они все прекрасно знали Анну Чутесову, специального советника самого Генерального секретаря. Знали и не любили.
Проскользнув в дверь, Анна щелкнула выключателем. Комнату залил яркий свет. Мужчины у стола заморгали, как разбуженные совы.
— Типично мужское поведение, — заметила Анна. — При наступлении трудностей прятаться в темноте.
— Это для того, чтобы охрана не подсматривала, — извиняющимся тоном ответил Генеральный. — Утечка нам сейчас ни к чему.
— Слишком поздно. О том, что наш корабль попал в руки американцев, знает уже весь мир. Такое событие, согласитесь, трудно удержать в тайне, товарищ секретарь.
— Главная проблема не в этом, товарищ Чутесова, — нахмурившись, заметил главный куратор космической программы по фамилии Колдунов. — Потеря корабля — большое несчастье, но, увы, не самое страшное.
— Потому я и включила свет — чтобы вы видели мое лицо, а я — ваши, — заметила Анна Чутесова. — В темноте легче лгать. И если страх на ваших лицах, товарищи, неподдельный, ни слова лжи в эту ночь не должно быть сказано.
— Договорились, — кивнул Генеральный секретарь. Он не питал к Анне ни страха, ни неприязни, в отличие от высших военных начальников. Холодное уважение — именно так проще всего было бы охарактеризовать его отношение к этой блондинке. — Садитесь, товарищи.
Анна села на угол стола — оттуда ей лучше всего видны были лица собеседников. Но она и без этого уже поняла — случилось что-то ужасное, и ей придется использовать всю свою смекалку и опыт.
— Итак, — начал Генеральный секретарь, — наш “челнок” захвачен американцами. И об этом теперь знают все. Собственно, товарищ Колдунов может подробнее изложить ситуацию.