Дамона Кинг

Хольбайн Вольфганг

Дамона отчаянно бросилась назад, уклонилась от движущегося сгустка слизи и поплыла так быстро, как только могла, в направлении выхода. Позади нее серая стена пришла в движение и последовала за ней.

Дамона выскочила из коридора, подплыла к лестнице и свернула на узкий мостик, под которым она приплыла сюда. Темнота за ее спиной теперь была не пустой, а заполненной серой смертью, бестелесными облаками, неумолимо приближавшимися.

Наконец, когда уже прошла целая вечность, перед ней показалось светлое пятно прямоугольного люка.

Она бросила

последний взгляд через плечо. То, что она увидела, заставило ее плыть еще быстрее. Смертоносные, серые облака приближались. Их мягкие, легкие движения казались медлительными, но это было не так. Масса двигалась даже быстрее се. Не намного, но достаточно, для того, чтобы все быстрее и быстрее сокращать расстояние.

Когда она, наконец, добралась до люка, первые отростки серой смерти были уже в нескольких метрах от нее.

Она дотянулась до края люка, крепко ухватилась за него и отчаянным рывком вырвалась на свободу. Ее кислородный баллон глухо ударился о корпус судна. Этот звук странно громко отозвался в огромном, пустом корпусе и, как дьявольская усмешка, резко прозвучал в ее ушах.

Она поплыла прочь от корабля, изредка бросая испуганно-любопытный взгляд через плечо. Вода снаружи была почти такой же жуткой, как внутри обломков, и со светом, казалось, что-то было не в порядке.

Луч фонаря мигал и терялся уже через несколько метров в этой серой неопределенности.

Серой?..

Дамона рывком подняла голову, когда до конца поняла эту мысль.

Над ней, не более, чем в пяти метрах над головой висел плотный, серый покров.

Она испуганно оглянулась и увидела, что окружена со всех сторон. Это были не движущиеся серые снежинки, которые она видела при спуске, а бурливая стена, которая колебалась со всех сторон и беспощадно приближалась.

Дамона была в западне - в пузыре относительно чистой воды диаметром около десяти метров, который со всех сторон был охвачен смертоносной серой массой.

И пузырь неумолимо уменьшался.

Глава 9

Форд с почти двухсоткилометровой скоростью мчался на восток. Автострада в это время была настолько пустынной, что водитель едва ли рисковал попасть в поле зрения радара или по ошибке обогнать полицейскую машину. Расстояние до Лондона быстро сокращалось и световой колокол этого огромного центра уже долгое время висел над горизонтом, как мягкое, желтое мерцание.

Томпкинс наклонился и включил радио.

Тихий, ритмичный кантри-рок донесся из динамика и заглушил монотонный шум мотора.

Смит сморщил лоб, бросил на своего спутника почти укоризненный взгляд и снова выключил радио.

–  У меня болит голова, - объяснил он.

–  Сильно?

Смит покачал головой.

–  Нет. Я просто устал, вот и все.

Он демонстративно широко зевнул, посмотрел на часы, вмонтированные в приборную панель, и удовлетворенно кивнул.

–  Через двадцать минут мы будем в отеле. А завтра в это время мы уже будем лететь в Париж. Шеф очень обрадуется нашему подарку, - добавил

он и слегка усмехнулся.

Томпкинс полуобернулся и бросил взгляд на два маленьких, невзрачных прибора на заднем сидении.

–  Он хотя бы притащил то, что нужно?
– спросил он.

Смит засмеялся.

–  О, да. Прибор телеуправления и что-то еще, чего мы до сих пор никогда не видели. Насколько я понял, это модернизированный горизонт. Там разберутся, дружище.

Он снова стал серьезным.

–  Иногда, - сказал он, - у меня появляется желание все бросить и поехать в деревню, на дачу. Такие дни, как сегодня, доканывают меня.

–  Из-за Сильсона?
– удивленно спросил Томпкинс.

Смит кивнул.

–  Он был как ребенок.

–  Это точно, - подтвердил Томпкинс.
– Но я смотрю на это иначе. Я считаю, что мы на войне, а на войне жертвы неизбежны.

–  И невинные жертвы?
– спросил Смит.

–  Невинные?
– повторил Томпкинс, как будто это слово было каким-то непристойным.

Смит вздохнул.

–  Возможно, это и есть причина того, что вы никогда не займете такого поста, как мой, Томпкинс. Хладнокровный убийца редко делает карьеру.

Лицо Томпкинса помрачнело. Его губы задрожали, но он взял себя в руки и молча уставился через лобовое стекло на дорогу»

Смит слегка улыбнулся.

–  Не обижайтесь, Томпкинс. Это не говорит о моем плохом к вам отношении. Только иногда действует на нервы, когда я должен убивать человека.

–  Но это нужно, - еле слышно сказал Томпкинс.

–  Я знаю, - ответил Смит.

Он вздохнул.
– И это еще хуже.

Он сжал губы в тонкую линию и покачал головой.

–  У вас найдется для меня сигарета?

–  Разумеется.

Томпкинс немного порылся в ящичке, взял сигарету, передал ее Смиту и щелкнул зажигалкой.

–  Портфель, - спросил он не из простого любопытства, а из желания сменить тему.
– Что в нем? Вы уже видели?

Смит покачал головой.

–  Сильсон пытался его открыть, но ему не удалось. Я открою его в отеле. У меня есть необходимый инструмент.

Томпкинс обернулся еще раз и посмотрел на портфель.

–  Что в нем может быть?
– пробормотал он.

Смит пожал плечами.
– Все, что угодно, начиная от завтрака пилота до секретных государственных документов. Но я не думаю, что там что-то серьезное.

–  Почему?

Смит засмеялся и затянулся сигаретой.

–  Разве они оставили бы его лежать три дня в обломках самолета, если бы там было что-то важное?

Но они не знали, что портфель содержит бомбу замедленного действия, которая, возможно, опаснее, чем все атомные и водородные бомбы, вместе взятые.

А она начала тикать в тот момент, когда Сильсон в первый раз открыл портфель.

Глава 10

Совсем потеряв надежду, еле двигая ластами, Дамона висела посредине ловушки, что уменьшилась до пяти метров, до тех пор, пока движение стенок не прекратилось.