Дамский гамбит
Шрифт:
Полина вышла из подъезда и тяжело вздохнула.
Недовольные выговоры жильцов, их снисходительное бурчание, как холодные острые камешки добавились к стене неприязни, выросшей в душе Полины по отношению к Роде.
Она отметила: туману в этой истории не убавляется. Напротив, тьма густеет. Старик бесследно исчез второй раз, точно, обладал злой магической силой. Сперва он буквально испарился в развалинах чужого ночного города. Теперь получается, что его и вовсе как бы не существует. Проклятая городская разобщенность! А может, Полина сейчас разговаривала с кем-нибудь из
Или?.. У нее провалы памяти, и она ошиблась подъездом. Полина знала, что это не так. Еле передвигающего ноги старика трое крепкомордых парней вытащили именно отсюда. Однако, если имеется хоть малейшее сомнение, его надо развеять.
Уже без прежней прыти Полина вошла в соседний подъезд. Обратно она появилась еще более злая и красная, чем после предыдущего рейда. Села в машину. Достала мобильник и позвонила Рязанцеву.
— Я не нашла, где жил старик, — устало сообщила она. — Из Володарска ничего нет?
Валерий Иванович ответил отрицательно.
— А тут еще зять пропал, — пожаловалась женщина. — Я уже думаю, не приложили ли и к этому руку «секстанты». Понимаешь? Исчезают старики…
— Но твой зять не беспомощный дед, насколько я понимаю.
— Он всегда был тряпкой.
— Н-да. Аргумент. Может, он у женщины?
— У какой женщины?! Николай за всю свою супружескую жизнь налево даже в мыслях не сходил.
— Ты в этом уверена?
— Да. Не все же такие, как ты. Есть у тебя что-то новое?
— Сегодня мы имели с Родионом долгую беседу об основах мироздания.
Полина аж подпрыгнула:
— С этим? С волком в ослиной шкуре? Представляю, что он тебе наплел!
— Родион, кстати, весьма не глупый молодой человек, — возразил доктор.
То, что он встал на защиту хитрого существа, маскирующего свои преступления под спасение мира, разозлило выбившуюся из сил женщину.
— Он тупой, как средний американец в монологах Задорнова, и подлый…
— Кстати, ты должна быть ему благодарна. Он покровительствует Светлане. Поэтому девушка живет у себя дома, а не в общине. И психика ее не так обработана, как у других.
— Я?! Благодарна?
— Ты слишком озлоблена на жизнь.
— Вижу, ты хорошо вписался в секту. Нахватался всяких богословских вывертов и харизм.
— Харизма — это особая божественная сила, .позволяющая преодолеть греховность и обрести спасение в загробном мире, да будет тебе известно.
Ну пойми! Нельзя жить так, как ты. Надо уметь находить что-то Хорошее вокруг. А у тебя жизнь — бесконечная борьба…
Полина отключила телефон и бросила в сумочку. Питтак Староборский! Она хотела посоветоваться с ним, не сходить ли в собес. Может, там наконец-то удастся разузнать точные координаты исчезнувшего старика? А Рязанцев завел с нею философскую беседу. Наверное, еще не отошел от дискуссии с Родей на тему: наступит конец света завтра или потерпит до воскресения? Все приходится решать самой!
Мужчины вообще очень ловко умеют устраивать так, что у женщины загодя пропадает желание тревожить их лишний раз. Андрей был по этой
С досадой Полина поймала себя на том, что пытается сравнивать Рязанцева и своего бывшего мужа. И не из-за добрых слов чудо-доктора о Роде она так рассердилась. Просто слишком сухим был голос Валерия Ивановича. Она не уловила в нем тех особенных волнующих интонаций, от которых ее сердце вздрагивало и замирало.. Психотерапевт, наверное, занят с очередной жаждущей его внимания пациенткой, и сейчас у Валерия Ивановича просто нет настроения вникать в проблемы Полины. Ладно. Обойдется она и без его советов.
Полина зашла в собес и покачала головой. У кабинета Капитолины Юрьевны томились многочисленные посетители. Одни сидели на стульях, другие топтались у двери, чтобы не пропустить ловкачей, лезущих вне очереди. Полина отыскала свободное место, достала из сумочки книжку «Секты. Вчера, сегодня, завтра» и углубилась в чтение.
Почувствовав пристальный взгляд, женщина подняла голову. Старик напротив смотрел на Полину с нескрываемым интересом и легкой неприязнью.
Наверное, бывший партийный работник, в котором еще бродит закваска научного атеизма. Рассуждения журналиста не увлекали. Полина спрятала брошюру и мысленно занялась дизайном кабинета Рязанцева.
Очередь рассосалась только к обеду. Часы в коридоре показывали без десяти час, когда последняя старушка, тяжело опираясь на черную палку, двинулась к выходу. Капитолина Юрьевна в мечтах уже, наверное, вкушает рассольник и сосиски. Нехорошо становиться у человека на пути в кафе. Но что поделаешь! Не занимать же очередь еще раз, после обеда! Тем более что пришла Полина не по личным делам, а общественным. Даже, можно сказать, государственной важности. А во всем городе никому больше нет дела до несчастных стариков, кроме тихой милой женщиной. — Из собеса.
— Разрешите?
Капитолина Юрьевна подняла от бумаг глаза на вошедшую и приветливо заулыбалась;
— Здравствуйте. Рада вас видеть.
И тут же легкая тучка набежала на милое лицо:
— Неужели что-то случилось с нашей подопечной — с Евгенией Марковной?
— С Евгенией Марковной? Ах да! То есть нет.
Хотела вам сказать спасибо. Я была у нее. Мы разговаривали с соцработницей… Она показалась мне ответственной девушкой.
— У нас все старательные. Других не держим.
Старики — те же дети. И беспомощные, и капризные. Надо уметь их пожалеть, понять, к каждому ключик найти. Вот и Евгения Марковна от заботы расцвела.
— Я так рада, что мы ей помогли! Но…
— Еще с кем-то беда? — встревоженно спросила Капитолина Юрьевна.
— Тут такое дело… — Полина не знала, как преподнести историю двойного исчезновения старика.
— Да не стесняйтесь вы! — поощрила посетительницу Капитолина Юрьевна. — И вот что. Время уже обеденное. Давайте-ка выпьем с вами по чашечке кофе.
Она подняла полные руки к высокой прическе, словно намеривалась поправить шпильки. Но лишь осторожно погладила пшеничного цвета башенку.