Дамы и господа
Шрифт:
Нянюшка заставила помело плавно остановиться.
— Здесь, — сказала нянюшка, отодвинув лист папоротника. — Вот он, Верзила.
Казанунда выглянул из-под ее локтя.
— И все? Это же всего лишь старый могильный холм.
— Три могильных холма, — поправила его нянюшка.
Казанунда внимательно оглядел окрестности.
— Ага, — кивнул он, — теперь понял. Два круглых и один вытянутый. Ну и что?
— Впервые я увидела их сверху, — сказала нянюшка. — Чуть с помела не свалилась от смеха.
Возникла пауза, в течение которой Казанунда пытался
— Чтоб мне провалиться! — наконец воскликнул он. — Я-то думал, эти типы, что возятся с могильными холмами и прочими земляными работами — серьезные друиды, а не… В общем, никак не мог себе представить, что на самом деле они выкладывают всякие похабные картинки, место которым… в отхожем месте, извини за каламбур.
— Похоже, ты не сильно шокирован?
Она готова была поклясться, что под париком гном покраснел.
— Ну, есть еще такая вещь, как стиль, — пожал плечами Казанунда. — Утонченность, наконец. Нельзя же просто орать во всеуслышание:
«Эй, смотрите, какая большая и толстая у меня колотушка!»
— Тут все немножко сложнее, — возразила нянюшка, пробираясь сквозь кусты. — Здесь сама местность, как ты выразился, орет. Вообще, по-моему, колотушка — это гномье словечко?
— Ага.
— Очень точное.
Казанунда попытался выпутаться из очередного куста шиповника.
— Эсме сюда никогда не приходила, — раздался где-то впереди голос нянюшки. — Говорила, мол, хватит с нее всяких народных песенок и майских деревьев, мол, целый непристойный пейзаж — это уж слишком. Конечно, — продолжала она, — изначально это место не предназначалось для женщин. Моя прапрабабка рассказывала, что в давние-давние времена мужчины приходили сюда совершать свои странные ритуалы, которых ни одна женщина никогда не видела.
— Разумеется, кроме твоей прабабки, прятавшейся в кустах, — добавил Казанунда.
Нянюшка даже остановилась.
— А ты откуда об этом знаешь?
— Ну, можно сказать, у меня развилось некоторое понимание сущности женщин из рода Ягг, — объяснил гном.
Колючки уже разодрали весь его парадный камзол.
— Она говорила, они тут строили парилки, воняли, как подмышки кузнецов, глотали укипаловку, плясали вокруг костров, нацепив рога, и мочились на деревья, — поделилась впечатлениями нянюшка. — А еще она сказала, что на самом деле это выглядело немного по-бабьи. Но лично я всегда считала, что мужчина — это всегда мужчина, даже если ведет себя по-бабьи. А что случилось с твоим париком?
— Видимо, остался где-то на дереве.
— Лом не потерял?
— Ни в коем разе.
— Тогда приступим.
Они подошли к подножию длинного холма. Арка из трех неровных камней служила входом в неглубокую пещеру. Нянюшка пригнулась и шагнула в затхлую, пахнущую аммиаком темноту.
— Пожалуй, дальше не пойдем. Хватит, — сказала она. — Спички есть?
Серное пламя осветило плоский камень с грубым рисунком. Охра надежно въелась в глубокие царапины. Картина являла миру пучеглазого мужика с рогами и в звериных шкурах.
Из-за мерцающего
Под изображением была накарябана руническая надпись.
— А что здесь написано? Кто-нибудь пытался ее перевести? — спросил Казанунда.
— Это разновидность яггского языка, — ответила нянюшка. — Говоря по существу, она означает: «У меня большая и толстая колотушка».
— Яггского? — уточнил гном.
— Моя семья очень давно живет в этой местности, — пояснила нянюшка.
— Благодаря знакомству с тобой, госпожа Ягг, я столько всего узнал, — покачал головой Казанунда.
— Все так говорят. Воткни лом в щель рядом с камнем. Всю жизнь искала предлог, чтобы спуститься туда.
— А что там такое?
— Вход в Ланкрские пещеры. Как я слышала, они тянутся во все стороны. Даже до самой Медной горы. Говорят, есть вход из замка, но его я найти не смогла. В основном эти пещеры ведут в мир эльфов.
— А я думал, вход в мир эльфов находится у Плясунов.
— Это другой мир эльфов.
— Что, есть несколько миров?
— Об этом эльфы предпочитают не распространяться.
— И ты хочешь проникнуть туда?
— Да.
— И найти там эльфов?
— Именно. Ты собираешься торчать здесь всю ночь или все-таки отодвинешь ломом камень? — Она пихнула его локтем. — Знаешь, там, внизу, есть золото.
— Ага, большое тебе спасибо, — язвительно произнес Казанунда. — Вот он, видизм в чистом виде. Только потому, что я… вертикально ущербен, ты пытаешься убедить меня с помощью золота. Считаешь, что гном — это ходячая жадность? Ха! Ты жестоко ошибаешься.
Нянюшка вздохнула.
— Ну хорошо, — промолвила она. — Тогда знаешь, что я тебе скажу… Когда мы вернемся домой, я испеку тебе настоящий гномий пирог.
Лицо Казанунды расплылось в широкой улыбке.
— Настоящий-пренастоящий гномий пирог? — переспросил он недоверчиво.
— Вот именно. Кажется, у меня сохранился рецепт; кроме того, я уже несколько недель не выносила кошачий ящик [35] .
— Ну ладно, ладно, уговорила…
Казанунда загнал конец лома под камень и налег что было гномьих сил. Посопротивлявшись буквально секунду, камень откатился в сторону.
35
Существует множество рецептов приготовления ланкрского плоского круглого гномьего пирога, но главной целью тут является получение полевого рациона, который долго не портится, легко упаковывается и способен пробить голову неприятелю, если этот рацион достаточно сильно бросить. Съедобность считается дополнительным, совсем не обязательным свойством. Секрет всех рецептов охраняется очень строго, известен лишь самый расхожий и популярный ингредиент — гравий.