Дань для Хана
Шрифт:
— У-у-у, — мысленно руки потирала. Моя игра сработала, как бы о ситуации не думал Хан. Да, перегнула палку, но зато мой план сыграл! Я избавилась от жениха…
— Закрой, мать твою, рот! — с рыком, опять обрушил ладони на стол Хан. Дышал жадно и глубоко, меня глазами уже давно расстреляв. — Твой рот — помойка…
— Думается мне, это не так страшно, как ваши «мужские» поступки, — задумчиво пробормотала. — И что я такого неправильного сказала? — уже без насмешки, но всё с тем же сарказмом. — Мне правда стало интересно, как он собирался на меня взбираться? Я не покладистая кобыла —
Вот тогда я выпорхнула со своего места. Не по собственному желанию — даже не поняла, как и что случилось. Хан, точно тигр ко мне метнулся, его стул грохнулся на пол. Я ещё смаргивала эту картинку, а уже была на столе. Между ног маньяк, держащий меня за горло. Так крепко, что накатила панике, но я не билась истерично — лишь вцепилась в запястье карательной руки, понимая, что меня от смерти отделяло только одно мгновение.
Хан возвышался надо мной. Разъярённый, грозный, готовый убивать. И я текла… Я, чёрт возьми, дрожала от желания.
И ждала!
Затаив дыхание, ждала!
Хан дьявольским взглядом облизал моё лицо, стопорнув на губах:
— Тебе точно семнадцать? — хрипло отчеканил, тараня мраком глаз.
— Это… имеет значение? — сбивчиво уточнила, облизнув в миг обсохшие губы. — Твоему члену точно плевать! Он твёрд… и упирается в мою промежность. Заметь, не впервой. Я не ханжа и не поборница законов, но прослеживаю извращённую закономерность. Так что, какая на хрен разница, малолетка я или нет? Тут главное «я тебя возбуждаю»! Нравятся дерзкие девочки? Грубые. Непослушные… Грязные на язык? — шипела, уже расцарапав звуком глотку от усилия, потому что хват руки Хана усиливался.
Я рисковала намерено, ведь получала истинное наслаждение от нашей стычки. И продолжала нарываться, даже если это будет последнее в моей жизни. Потому что уступить не могла! Мне хотелось этого козла! Так хотелось, что я уже горела, изнывала… чего никогда не испытывала до Хана. Моё тело ломило от желания. Я точно гитара с натянутыми струнами, каждая из которых вибрировала от напряжения.
Меня потряхивало от похоти: грудь стала чувствительной, между ног нестерпимо подсасывало, и там было так влажно, что я качнулась, мечтая заполнить пустоту в себе… вышло не специально. Тело само реагировало на мужика и тянулось, вымаливая ласки, даже если она будет через боль.
— Ты исчадие ада! — сквозь зубы процедил Хан, его горячее дыхание коснулось лица.
Я кивнула, согласная на всё, ещё и ногами обвив Хана, уже подрагивая от того, как он близко. Я бы прокляла себя за такую развратность, за слабость перед этим мужиком! Перед врагом и его влиянию на неопытную меня, но в тот момент была такая же жертва химии, как и он…
— В этом вы с сыном тоже разные! — обронила чуть слышно, впитывая каждый миг нашей близости и пытаясь сообразить, что делать и как выкручиваться дальше. — Вот и представь, как мы с ним будем вместе… в его постели… — на секунду умолкла, потому что пальцы на глотке уже почти лишали меня сознания, а рука, сжимающая мою несчастную ягодицу, грозила оставить на
— Он у тебя тихий, спокойный… — едва цеплялась за реальность. — Не любит дерзости. Не выносит отказа. Отпора и сопротивления. Он не насильник, как ты… — хмыкнула натужно, чёрные кляксы перед глазами смаргивая. — Даже боюсь представить, кто ему даст… — а потом меня переклинило, как щелчок в башке — и я утону во мраке глаза Хана, склоняющегося ко мне. Так близко, что его гневное дыхание от жадности ртом хватала, и губы его чувствовала на своих, как никогда мечтая о поцелуе, ведь горела в адском огне.
— Если только трупы…
Хан утробно рыкнул, и в следующую секунду меня, точно тряпичную куклу, сдёрнули со стола. Я туго соображала, что происходило, а обзор снова поменялся. Ориентиры сдвинулись, а меня крутанули лицом к столу и грубо прогнули…
Глава 17
POV Даниила/Дань
Придушил он меня умело и одурманивающе. Я, как вялая рыба, выброшенная на берег и уже подыхающая без воды. Головой мотала, ногами и задом взбрыкивала, слушая гулкое эхо в башке и пытаясь сообразить, что же происходит?!
Нет, смутно понимала, что границу всё же переступила. Нарвалась, спровоцировала и сейчас заслуженно огребала. Только близость с этим Зверем меня тоже делала ненормальной: сбивала с толку, волновала и отупляла. Меня лихорадило от страха и возбуждения.
Так что мы оба — в равных неравных условиях!
— А ну пусти! — рьяней боднула задом, намереваясь обернуться, да Хан меня рукой в спину по столу распластал, не позволяя подняться. Яростно пыхтел, судя по звукам… справляясь с ремнём?!
Лишь когда он с гулким вжиком покинул шлёвки, сознание прояснилось. Аж ослепило от ужаса.
Ох ты ж?! Сейчас меня поимеют! Напросилась! Нарвалась! Теперь Хану похрену до моих отмазок: на возраст, школу, девственность…
Допекла мужика.
Отымеет по полной. Мои слёзы его не остановят, а псы, верные ему, не прибегут на помощь, хоть глотку сорви.
Лежала, прогнутая на стол, руками истерично шлёпала, пытаясь ухватить что-нибудь для защиты, но ладони лишь по пустоте лупили. Отчаянье накатывало всё сильнее, Хан за спиной уже жаром гнева меня палил. И тогда я взбрыкнула, не желая оказаться под насильником послушной и тихой жертвой. Если уж нарвалась на грубость — буду воевать за себя и дальше. До последнего!
— Пусти! Урод! — просипела, потому что горло резало от сухости. — Маньяк! Извращенец! — вопила-хрипела, извиваясь точно змея, но из крепкого хвата освободиться не получалось. — Пусти! — взвизгнула истеричней, когда он без нежности, дёрнул меня к себе, прокатив по столу, а мой зад к себе ближе подгоняя, а потом рывком за волосы прогнул:
— Отпущу. Только урок преподам. Если первый не усвоила, дам другой! — рычал зверем на ухо, а я уже ослепла от откровенных картинок, что застыли перед глазами. Как его член в мою промежность упирается. Грубо врывается. Как боль меня пронзает. Как воплю, кровью истекая, а маньяк долбиться в меня, разрывая всё сильнее.