Дань для палача
Шрифт:
— Сука! Сука! Мать твою! Сука! — бью по рулю кулаками, уже не чувствуя боли.
А меня все равно режет изнутри именно это. Даже не то, что сказала Марина, не ее рассказ о сговоре с Минаевым и то, как они меня так ловко посадили, убив лучшего друга.
Марина хрипела, заикалась, путала слова, рассказывала, размазывая слезы по лицу, была такая жалкая, но я не чувствовал тогда ничего, даже ненависти не было. Пустота. Из меня словно выскребли все чувства. На единственный вопрос хотел знать ответ: «Почему?».
Славка
После таких сделок всегда был ресторан, много алкоголя, а в моем бокале оказалась одна очень сильная синтетика. Не знаю, где Славка достал эту дрянь, но за столько лет так и не вспомнил, что произошло точно в тот вечер.
Это он убил Сашку, у нас возник спор, слово за слово, нож в руке и уже в крови, тело на полу, крики, шум, я словно пьяный, картинка плывет перед глазами.
— Кто подсыпал мне ту дрянь? Кто?
— Я не хотела… не хотела… он заставил меня…
Марина плакала, а я, оказывается, все эти годы жил с ножом в спине, который мне туда вонзил самый дорогой человек.
Достал сигареты, прикурил, впервые за эти недели моего пребывания на свободе небо затянулось черными грозовыми тучами, первые капли дождя упали на лобовое стекло.
Теперь я свободен, свободен от своей мести, от идеи свершить правосудие и наказать врагов. Получилось так, что судьба сама их наказала, но не моими руками. Марина рассказала, что заказала убийство своего мужа, все ее жесты руками, странные разговоры, которые я считал пьяным бредом, оказались правдой.
На следующее утро Славкина машина взлетела на воздух у его офиса — вместе с ним и водителем. Мы так и не успели поговорить по душам с бывшим другом, виделись лишь несколько раз. Хотел ли я его смерти? Думаю, нет, после встречи с Владой — нет. Но туда ему и дорога.
Его жену сам отвез в отделение полиции и сдал, пусть пишет явку с повинной и считает меня предателем, наплевать. Теперь она хлебнет сама то, что досталось ее руками мне.
Потом были два дня подготовки к операции по захвату груза и причастных к его транспортировке и распространению лиц. Два дня угара и поиска смысла жизни на дне бутылки виски.
А когда все началось, и вбежали бравые ребята в бронежилетах с автоматами наперевес, так глупо подставился под пулю. Хорошо — вошла неглубоко, быстро вытащили, подлатали, плюс кровью истек, сутки в больнице провалялся, много думал и смертельно, до разъедающей душу тоски хотел к своей белокурой дерзкой девочке.
А она меня видеть не хочет. И Валера, Д’Артаньян на белом коне, пасется рядом. Снова вот уже в сотый раз набираю ее номер, а когда
— Влада, Влада, ты слышишь? Крошка, не молчи!
Она молчит, но я знаю, что слышит меня.
— Не звони больше. Никогда не звони.
— Влада, черт, послушай, я так…
— Не хочу ничего слушать и слышать тебя не хочу! Ты мне никто, теперь уже никто, все кончено, ты получил что хотел! Оставь меня в покое!
Кричит, всхлипывает, а меня рвет на части от ее слез. Я не знаю, где она, чтоб приехать и поговорить, не знаю, что ей наплел Валера, что вообще с ней происходит.
— Влада, не плачь, девочка, скажи, где ты, скажи, я приеду.
— Ты мне не нужен.
Так спокойно и тихо, а мня эти четыре слова — убили. Лучше бы это сделала пуля.
Глава 37. Влада
Которую неделю все валится из рук. Не могу ни на чем сосредоточиться, мысли путаются. Вчера разбила любимую мамину кружку, потом долго плакала, хотя это всего лишь кружка.
Я дома, как и хотела, у себя дома, где все родное и знакомое, но все эти недели чувствую себя так, словно часть меня не здесь, словно я потеряла что-то важное. Оставила в том городе, в доме человека, который меня предал, которому я и не была нужна.
Слезы вновь выступили на глазах, запрокинула голову, нервно выдохнула, закрыла воду, отложила невымытую тарелку. Надо бы сделать ремонт, а еще перевестись на прежнее место учебы, устроиться на работу. Нужно хоть чем-то себя занять, чтоб не думать, не вспоминать.
Не вспоминать о нём.
Сафин писал и звонил несколько дней, после того как я увидела его, истекающего кровью, в новостях, точнее, это случилось чуть позже, он меня искал, так сказал Валера. А потом всего пара звонков, его голос, сообщения — и меня после них срывало в истерику и слезы.
Заблокировала.
Вычеркнула.
Думала, что забуду. Не получается. Но это просто прошло мало времени. А время — оно хоть и не лечит, я это знаю, но дает свыкнуться в этой болью, с тем, что произошло, и помогает принять как должное.
Мы вообще не должны были встретиться в этой жизни, мы из разных миров. Но этот мужчина разрушительным ураганом ворвался в мою размеренную жизнь, растоптал, потом поднял на небеса и уронил.
Я знала, что падать будет больно.
Вытерла руки, налив воды, выпила мелкими глотками, подошла к раскрытому окну, за ним лето, зеленая листва, дети шумят на игровой площадке. Вчера долго рассматривала девочку в красном сарафане, вспомнила, что видела такую же во сне. Но там была моя девочка, не чужая, с красивыми голубыми глазами, как у...