Дань для палача

Дашкова Ольга

Глава 38. Сафин

— Вам сюда нельзя.

— Почему?

— Вы читали, что написано на табличке?

— Да.

— Вот поэтому и нельзя.

— Мне можно.

Отодвигаю в сторону наглую тетку в белом халате, она точно не преграда для меня, чтоб быть с моей крошкой.

— Мужчина, вы совсем обнаглели?

Уже не слышу ее, вижу лишь глаза Влады, она взволнована, растеряна, кусает губы. Другая тетка что-то пишет на столе, заваленном бумагами. Прогнала меня вчера, кричала, что я подлец,

скотина, что она не хочет меня видеть. Ушел, но недалеко, сидел в машине, смотрел на ее окна, много думал.

Думал, так просто ворвусь в ее жизнь на белом коне, подобно принцу? Но я далек от этого образа, совсем он не мой. Да и принц из меня не очень, дел натворил, хоть самому под копыта коня ложись.

Но я никогда не сдавался, на зоне не потерял себя и сейчас должен все сделать, чтоб эта девочка простила меня и была рядом. Нужна как воздух, нет смысла жить без нее, Влада настоящая, открытая, но и дерзкая, а еще такая нежная. Как все это в ней сочетается, не пойму?

— А мама говорит, что курить вредно.

Очнулся тогда от своих мыслей во время наблюдения за окном жены, она ведь мне жена, и все не понарошку. Не понял сразу, откуда звук, а когда опустил глаза, увидел девчушку, даже не понял, сколько ей может быть лет, совсем не разбираюсь в детях. Она была в красном сарафане и с темными кудряшками под панамкой.

Бросил сигарету под ноги, затушил.

— Что еще мама говорит?

— Что мусорить тоже нельзя.

Вот же заноза маленькая.

— Тебя как зовут?

— Мама не разрешает разговаривать с незнакомыми.

Вот оно, женское противоречие, с пеленок. Ей мама не разрешает, а она пошла учить чужого дядьку, что курить нельзя.

— Ты забавная.

— Я Вероника.

— Я Данил.

— Больно? — моя новая знакомая показала на татуировку змеи.

— Нет.

— Совсем-совсем?

— Немного.

— Вероника? Вероника, ты где? Пошли, нам пора.

Из крайнего подъезда вышла женщина, махнула девочке рукой, настороженно посмотрела на меня. Да, с моими рисунками на теле я бы и сам не подпустил своего ребенка к такому, как я. Достал сигарету, хотел снова закурить, но вспомнил, что это вредно, бросил пачку на сиденье машины.

Отвлекся всего на несколько минут от дома Влады, чтоб купить кофе и сэндвич, в дороге почти ничего не ел, лишь курил и топил педаль в пол. И дернул меня черт написать ту записку, признаться во всем, добавив, что недостоин ее, что, мол, она особенная и встретит своего принца. Дурак.

Не позволю никого встретить и Валере зубы пересчитаю, как увижу, чтоб не пудрил мозг чужим женам. Не отпущу свою девочку никогда, лишь она дала мне силы понять, что в этой жизни ценно и за что нужно бороться. Хорошо, что сейчас это понял, не через десять лет, когда было бы уже поздно вернуть ее.

Кто бы мог подумать, что Сафин станет таким романтиком, что в его вытравленной кислотой злобы и мести за столько лет душе появится любовь.

Заснул в машине, как только

стемнело, срубило, совсем сил не осталось. Всю ночь снилась девочка в красном сарафане, но не та моя новая знакомая — Вероника, а другая. Она держала меня за руку, а я в этот момент был таким счастливым.

Проснулся от стука по стеклу, дворник вглядывался внутрь салона, а в это время Влада выходила из подъезда и быстрым шагом шла в сторону дороги. Направился за ней, хотел догнать, усадить в машину, но девушка свернула за угол, прошла совсем немного и зашла уже в аптеку, а потом в двухэтажное здание напротив с вывеской «Роддом №1. Женская консультация».

Что с моей крошкой не так?

Пока парковался, упустил ее из вида, а потом, как маньяк, ходил по коридорам и заглядывал во все двери, где возмущенные дамы спускали на меня всех собак.

И вот наконец, когда я нашел свою безумно злую на меня блондиночку, то застал ее в слезах.

— Мужчина, вам сказано, что сюда нельзя!

Хочу послать тетку на хер, Влада так странно смотрит.

— Что не так, крошка? Где болит? Что случилось?

Не могу видеть ее слезы, у самого все нутро сжимается, готов в этот момент зашибить любого.

— Вы кто? Муж? Если не муж, то вам нельзя здесь быть!

— Муж я, муж. Почему она плачет? — обращаюсь к женщине за столом, та вроде не выгоняет, но смотрит с подозрением на мои татуировки.

— Эта вам жена сама расскажет, от радости или еще от чего. А мое дело все проверить и дать направление.

— Направление на что?

Женщина устало снимает очки, Влада молчит, всхлипывает, не могу понять, что с ней происходит.

— Господи, молодые люди, давайте без сцен и драм в моем кабинете. У меня еще прием весь день. А знаете, сколько вас здесь таких нервных? Влада Юрьевна, это направление: УЗИ, кровь, моча. Все стандартно, как все сдадите, так прошу на прием, запишитесь в регистратуре.

Тетка сует Владе бумажки, забираю их сам, также свою странную жену, она идет, не сопротивляется. А уже на улице, у машины разворачиваю ее к себе.

— Что случилось? Что не так?

— Все не так, Сафин, все не так, и это ты во всем виноват! Только ты! Ненавижу тебя! Ненавижу!

Кричит, хочет вырваться из моих рук, но я не даю. Повторение вчерашней сцены? Ну, знаем, проходили, но теперь ты от меня не избавишься.

— Это мы исправим.

— Мы ничего уже не исправим, ничего.

— Да что, мать твою, произошло?

— И не ори на меня!

— Говори!

Между нами летят искры, вот совсем недавно эта девушка была сама кротость и покорность, а сейчас фурия с ангельскими голубыми глазами.

— Я беременна! От тебя беременна, и ты в этом виноват! Скотина ты, Сафин!

Мне ни разу не приходилось слышать такое в свой адрес, немного завис, переваривая информацию. Получается, мои шустрые сперматозоиды добрались, красавчики, до ее яйцеклетки и сделали ее. И моя крошка беременная.