Дань псам. Том 1
Шрифт:
Чик, сощурившись, разглядывал далекое поле и часовых в лохмотьях. Звякнула цепочка, светящимися расплывчатыми кругами завращались кольца.
– Кажется, там, с дальней стороны, есть тропа, – сказал Клещик.
– Что это за растения? – спросила Араната.
Никто не знал.
– Зачем там столько пугал?
И снова никаких мыслей.
Чик продолжил путь, остальные за ним.
Вода в ручье была темно-зеленая, почти черная, весьма неприятная на вид. Зачерпывать и пить ее никто не отважился,
Подойдя ближе, тисте анди замедлили шаг. Даже Чик остановился и замер.
Пугала были сделаны из живых людей. Тела – руки, ноги, головы – туго закутаны в грубое тряпье, из-под него сочится нечто черное и стекает на землю. У некоторых пугал лица опущены вниз, и с бинтов в области носа свисают густые капли.
– Ими подкармливают растения… – еле слышно проговорил Клещик.
– Это кровь? – спросил Нимандр.
– Не похоже, хотя и кровь там тоже может быть.
– Тогда они еще живы.
Но уверенности не было. Ни одно из пугал не пошевелилось, не повернуло головы на их голоса. В воздухе пахло смертью и разложением.
– Нет, они не живы, – сказал Чик, останавливая цепочку.
– Тогда что течет из них?
Чик шагнул на узкую дорожку, пересекающую поле. Нимандр нехотя двинулся за ним, остальные – следом. Когда они оказались среди трупов и высоких растений, воздух вдруг наполнился крошечными сморщенными насекомыми, которые бились о лица, оставляя холодные и влажные следы.
Кашляя и зажимая рты, путники поспешили убраться оттуда.
Ноги утопали в вязкой черной грязи, комьями облеплявшей мокасины. Спотыкаясь и скользя, тисте анди все-таки забрались вверх по склону, перемахнули через холм, спустились в канаву и вышли на дорогу. По обе стороны от нее простирались поля, на каждом по войску мертвецов. Тысячи опущенных голов и бесконечный поток черных слез.
– Матерь помилуй, – прошептала Кэдевисс. – Кто мог сотворить такое?
Нимандру снова вспомнилась цитата из Андариста.
– «Любая жестокость неизбежна. Всякое мыслимое преступление рано или поздно будет совершено».
– Сам думать для разнообразия не пробовал? – проворчала Десра.
– Он ясно видел…
– Андарист променял свою душу на мудрость – так ему казалось, – вмешался Чик, щелкнув цепочкой. – Возможно, он был недалек от истины. Но даже в этом поступке чувствуется… необходимость.
Клещик хмыкнул.
– Вот, наконец, и появилось слово, по смыслу противоположное благоразумию. Необходимость.
За жутким воинством и мертвенно-синюшными растениями примостился городок. На фоне покрытых лесом холмов он выглядел тихим, почти идиллическим. Над
– Думаю, нам не стоит ни с кем разговаривать, – сказал Нимандр. – Мне не хотелось бы очутиться на шесте над каким-нибудь растением.
– Этого не случится, – сказал Чик. – Нам нужны припасы, и у нас есть чем заплатить. Кроме того, нас все равно уже увидели. Пойдемте. Если повезет, здесь найдется что-то вроде постоялого двора.
С боковой улицы им навстречу шел пожилой мужчина в обтрепанной бордовой рясе. Из-под полы выглядывали голые бледные ноги, но ступни были измазаны черным, как и до смешного крупные ладони. Длинные седые волосы, грязные и нечесаные, торчали в разные стороны.
При виде тисте анди его бледно-голубые глаза расширились, и старик, размахивая руками, что-то закричал на незнакомом Нимандру языке. Произнеся несколько фраз, он отчетливо выругался и перешел на ломаный андийский.
– Торговцы из Черного Коралла всегда рады! Город Морско счастлив видеть гостей и родичей Сына Тьмы! Идите сюда!
Чик жестом приказал всем следовать за ним.
Старик развернулся и с безумной улыбкой поспешил в сторону городка.
На главной улице собирался народ. Люди молча глядели на пришельцев, затем расступились, пропуская их. В лицах жителей Нимандр увидел такую безучастную тоску, а в глазах – такое опустошение и неприкаянность, что вынужден был отвернуться.
Руки и ступни людей были испачканы, у многих вокруг губ что-то чернело, как будто вместо рта зияла разверстая пасть – или бездна.
– Новая эра, торговцы! – вещал старик в рясе. – Богатство! Бастион. Вереск. Обзор тоже восстает из пепла и костей. Сейманкелик, дар Умирающего бога. Многие жертвы. Все добровольные – о да, добровольные. Такая жажда!
Они вышли на широкую площадь. Посреди нее на пьедестале из известняковых плит возвышался кирпичный колодец. Со всех сторон его окружали решетки, на которых сушились срезанные растения – их клубни напоминали сморщенные детские головы, высушенные на солнце. Старухи зачерпывали воду из колодца и по цепочке, вьющейся между козел, передавали ведра в приземистый храм. Пустые ведра возвращались назад.
– Раньше посвященный Паннионцу, – пояснил старик в рясе, указывая на храм – пожалуй, единственное каменное строение в городке. – Больше нет! Теперь Умирающий бог лежит в Бастионе. Я смотрел на него. На его глаза. Хотите слезы Умирающего бога, друзья мои? Такой спрос!
– Что за кошмарный ужас здесь творится? – прошептал Клещик.
Нимандр пожал плечами.
– Скажи, мы похожи на торговцев?
– Откуда мне знать?
– Он думает, что мы из Черного Коралла, Нимандр. Сын Тьмы… Наши родичи стали торговцами!