Дань смельчаку
Шрифт:
Пэндлбери сказал:
— Что вы собираетесь делать? Остановить их невозможно. Слишком поздно.
— Присматривайте за этим, — сказал я и прошел к стоящему на подоконнике телефону.
Он, по-видимому, сидел возле телефона, грызя ногти, потому что стоило звонку разочек крякнуть, как он моментально схватил трубку.
— Доброе утро, Шон, — сказал я. — Что, полегчало?
— Эллис, черт тебя побери, где ты находишься? Я пришел домой в три часа ночи, чтобы обнаружить поставленный на уши Марсворт-Холл. Тебя нет, Флэттери исчез. Если бы не сообщение, которое ты оставил у портье,
Значит, Флэттери еще не обнаружили. Интересно, сколько раз за время моего отсутствия воспользовались лифтом? В ситуации прослеживалась изрядная доля черного юмора, но сейчас было не время хохотать.
— Слушай внимательно, — сказал я. — Ибо времени у меня маловато. Скооперируйся с Воганом. Он первым рейсом должен прилететь из Парижа. Скажи, что я нашел Сен-Клера.
— Ты что?!.
— Сейчас я звоню из местечка Коннорс-Куэй в Северном Дэвоне, неподалеку от Хартленд-Пойнта. В море лежит островок под названием Скерри. Милях в восьми от берега. Так вот на этом островке проживают сорок или пятьдесят буддийских монахов, которые вроде как являются беженцами с Тибета, но на самом деле ничем подобным там и не пахнет.
— И значит, Сен-Клер на острове?
— Вместе с сестрой. Только не спрашивай, как она там очутилась. Времени нет. Скажи Вогану, что всю кашу заварил наш старый знакомый, полковник Чен-Куен. Ему это понравится.
Повисло тяжелое молчание.
— Ты что, записываешь все это?
— Незачем. Все звонки автоматически пишутся на магнитофон.
Я сказал:
— Пойми, Шон, сейчас я здоровее, чем прежде Просто нет времени объяснять и спорить. Чен-Куен и вся его компания собираются сбежать на океанской яхте «Леопард», приписанной к Панаме. Отчалят в девять пятнадцать. Потому что потом начнется отлив, и им будет не выбраться из гавани. Значит, свяжешься с Воганом и передашь, что я задержу всю их шайку до тех пор, пока он не доберется до острова.
— Да как он сможет так быстро добраться?
— Знаешь, во Вьетнаме у нас были такие специальные машинки под названием вертолеты. Думаю, что британская армия, несмотря на жуткое состояние, тоже могла бы себе позволить две-три штучки. Ну а если островные монахи ничем не отличаются от тех, с которыми я уже встречался, значит, Вогану придется взять с собой половину всех десантных частей, расквартированных в этой местности. Конец связи.
Грохнув трубкой о рычаг, я услышал прощальный, раздавшийся из нее вопль. Когда я повернулся, на меня тяжело смотрели Даво и Пэндлбери.
Пэндлбери сказал:
— Но это безумие. Елки-палки... Как вы их собираетесь остановить?!
— Мне всего лишь нужно не выпустить «Леопард» из бухты, пока мой приятель Воган не появится на острове вместе со своей кавалерией.
— И как же вы собираетесь это сделать?
— Воспользуюсь старинной, но тем не менее верной английской фразой: перекрою им воздух.
— То есть?
— Перекрою выход из гавани.
В последовавшей за этим тишине раздался хриплый голос Даво:
— Сумасшедший.
— Почему? Ширина выхода из бухты составляет тридцать футов, так? А в конце причала стоит тридцатифутовый баркас, так? По-моему, одно прекрасно войдет
— Не перестаю вам удивляться, — промямлил Пэндлбери. — Но почему вы постоянно говорите «мы», «у нас»...
— Не могу же я оставить вас в одиночестве. — Я вытащил «люгер» и снял его с предохранителя. — Один за всех, и все за одного. Таково мое кредо.
Бедняга выглядел так, словно в любую секунду мог разрыдаться. Зато Даво скомпенсировал его плаксивость. Лицо его посуровело, глаза не отрываясь буравили мое лицо. Теперь нужно было наблюдать еще и за ним.
Глава 9
К острову
Море казалось нарезанным на куски, шквальный ветер налетал на берег с северо-запада, и баркас принайтованный к пирсу, грохался о края, удерживаемый толстой якорной цепью. Это могло испугать не только салагу, но и бывалого моряка.
Мы спустились по железной лесенке на нижний причал, где каждый звук казался пропущенным через мощные усилители: волны бухали о проржавевшее железо поддона и с чмокающими завываниями откатывали обратно в море. Неохотно, зло...
Пэндлбери свалился с лестницы, не удержавшие! за низенькие перильца, и приземлился на кучу старых прогнивших сетей. Пошатываясь, он поднялся на ноги и с ужасом уставился на волнующуюся стихию: из тумана и бури катили одна за другой волны с белыми барашками на макушках.
— Что, не нравится? — хрипло рассмеялся Да во. — Придется потерпеть. Сначала будет очень скверно, зато потом — красота.
Перепрыгнув за ним на баркас, я подтолкнул его к рулевой рубке:
— Давай заводи свой драндулет. Только выкинь что-нибудь — сразу получишь пулю в коленную чашечку. Для начала... А там...
Не было никакого смысла просить Пэндлбери помочь, ибо он выглядел как покойник и, скорчившись присел возле заднего борта. Я скинул вервие с палубы потому что внезапно понял, что баркас больше ни к чему привязывать не придется.
Закашлявшись, двигатели начали работать, и в тот самый момент, когда мы вышли из-под прикрытия пирса, волны с такой силой врезались в корпус под днище, что я почувствовал под ногами мелкую вибрацию, словно корабль вот-вот должен развалиться.
Нас отбросило назад, когда Даво увеличил скорость и врезался в белое поле с барашками, пробиваясь к выходу в открытое море. Только когда мы очутились в открытых водах, стало понятно, что такое настоящий шквал — валы поднимались как огромные дома. Баркас застывал в мертвой точке наверху, мотор практически переставал работать, так сильно было сопротивление движущейся воды, а когда Даво наддавал газу, ухал вниз, набирая скорость.
Мы пробивались сквозь бесконечные буруны, и волны заливали палубу. Сзади рубка была полностью открыта, и я стоял справа, вцепившись в поручни, с «люгером» наготове, наблюдая за Даво, чтобы тот не выкинул каких-нибудь пакостных штучек.
Пэндлбери несколько раз стошнило в море, и наконец он, шатаясь, приблизился ко мне:
— Наверное, мне лучше отправиться вниз.
— Ни хрена подобного. — Я тычком отправил его обратно на кучу сгнивших сетей. — Останешься здесь, чтобы я мог за тобой присматривать.