Данфейт
Шрифт:
– А как ты хочешь, чтобы я попросила?
Кимао напрягся и отпустил ее, отворачиваясь.
– В чем дело?
– не поняла Данфейт.
– Йори зовет нас. Что-то случилось.
– Что случилось?
– Костюм на теми кустами, - ответил Кимао и указал рукой в заросли по правую сторону от нее.
– Забирай и возвращаемся в дом.
– Что случилось, Кимао!
– медленно и громко повторила она.
– Взорвался девятнадцатый сектор Деревы. Нам велено вернуться в Академию немедленно.
– Юга...
– Пойдем, времени нет.
– Никогда не думала, что все начнется именно так...
– Я люблю тебя, Данфейт, - вдруг ответил Кимао.
Данфейт повернулась к нему и, глядя в черные, как сама бездна глаза, просто произнесла:
– И я люблю тебя, Кимао.
***
Они расстались у самого дома. Данфейт не захотела заходить внутрь и, оставив его одного, направилась в свою пристройку. В холле Кимао встретило две пары глаз: мистера Белови и Айрин. Мужчина был не столько напуган, сколько зол. Прочитав его мысли, зрячий тут же понял, в чем и дело и, не говоря ни слова, отправился в сторону кабинета мистера Белови
- Распахнув дверь, он вошел внутрь, дожидаясь, когда сам хозяин дома соизволит пройти туда же.
– Айрин может идти собираться, - отчеканил Кимао, глядя, как подруга бегает глазами от отца к нему.
Мистер Белови обернулся к старшей дочери и, кивком головы, дал понять, что она - свободна.
Кимао присел на подлокотник одного из кресел, стоящих у окна, и посмотрел на пожилого мужчину, трясущейся рукой наливающего себе спиртное в бокал.
– Айрин рассказала мне о Вашем с ней романе. Честно говоря, я был не столько удивлен поведением Данфейт, сколько Вашей глупостью, господин Кейти. Пять лет отношений Вы перечеркнули ради сомнительной интрижки с девушкой, смысл жизни которой - соперничество с собственной сестрой. Это по-настоящему глупо.
– Пять лет отношений? О каких отношениях Вы говорите, мистер Белови? Ваша дочь все это время жила собственной жизнью, в которой я, не спорю, занимал определенное место, но не большее, чем мой брат, Орайя. Никаких отношений, кроме дружеских, у нас не было!
– Но, Вы дали ей надежду! Вы позволили ей думать, что все может быть! А это лишь форма обмана, вот и все!
– Вдаваться в особенности наших с Айрин взаимоотношений я не собираюсь. Есть законы и правила, которые все мы, зрячие, должны соблюдать. Ваша старшая дочь была хорошо с ними знакома и пять лет хождений вокруг да около вполне ее устраивали. И если теперь ее гложет мысль о том, что я выбрал другую, это - ее проблемы, не мои.
– Ваша позиция на этот счет мне понятна, - ответил Белови и присел в кресло рядом с ним.
– Делайте, что хотите.
– Вот и прекрасно, - заявил Кимао, поднимаясь на ноги.
– Кстати, я хотел бы купить у Вас работу Джонатана Сирии. Цена в пятьсот тысяч Вас устроит?
Мистер Белови повернулся к дереве и приподнял свои брови.
– А Вы располагаете подобной суммой?
– Пятьсот тысяч, мистер Белови. Деньги я перечислю в течение часа.
– Картина не продается!
– Шестьсот?
– Я не продам ее, господин Кейти. Ни за шестьсот, ни за миллион. Она останется дома, где ей - место!
– Не ожидал, если честно...
– произнес Кимао, глядя на мистера Белови.
– Вы и вправду любите ее?
– произнес сайкаирянин, не понимающе глядя на зрячего.
– А для Вас это является таким же непостижимым фактом, как мой отказ вчера Вашей старшей дочери?
Мистер Белови поджал свои губы и отвернулся.
– Если Данфейт и не рассказала мне, что инициатором вчерашнего инцидента были Вы, то это только потому, что не хотела растоптать Вас в моих глазах еще больше, чем есть сейчас. Она любит Вас, мистер Белови, хотя я считаю, что Вы этой любви еще не заслужили.
Кимао поднялся с кресла и тихо покинул рабочий кабинет Белови. Он знал, что пожилой сайкаирянин не оценит слов, обращенных к нему. Знал, что дав своей дочери имя "Данфейт", он так и не разгадал смысл древнего деревийского придания. Но все же, он не продал последнюю картину, с которой ему улыбалась упрямая, взбалмошная, и, вроде бы, предрешенная судьба.
***
Данфейт покинула родной дом с легким сердцем. Отец обнял ее и, поздравив с днем рождения, подарил очередную "побрякушку" с камнями. Дани, как благодарная дочь, восхитилась подарком и тут же повесила его на шею. Затем отец, как обычно, поцеловал ее и, сказав на прощание: "Я люблю тебя, девочка моя", - спустился по трапу вниз.
Когда тяжелая металлическая дверь отрезала взор мистера Белови от своих дочерей, Данфейт выдохнула. Вряд ли она когда-нибудь вернется сюда. Странно, но эта мысль показалась ей пугающей, ведь причин к ее "невозвращению" могло быть слишком много.
– Подарки дарить сейчас?
– подала голос Эрика, беря подругу под руку и уводя из грузового отсека.
– Можете и сейчас, - улыбнулась Данфейт и поцеловала тианку в щеку.
Эрика потянулась в карман и достала из него лакированную рукоять лазерного ножа.
– Это тебе!
Данфейт повертела "игрушку" в руках и, нажав на кнопку, полюбовалась ярко-красным свечением мерцающего лезвия.
– У нас и так денег немного осталось, а ты потратилась на такую дорогую вещь!
– Бронан потратился, я всего лишь выбирала, - хмыкнула тианка, за что заслужила подзатыльник от подруги.
Террей и Йори подарили Данфейт белый термостабильный костюм, на спине которого золотыми нитками была вышита надпись: "Я - одна из Великих, и пошли Вы все!"
Данфейт долго смеялась, показывая всем остальным злополучную надпись, из-за которой костюм, кроме как дома, нельзя было никогда одеть.
Орайя преподнес девушке наручный навигатор с загруженными картами всех обитаемых и не очень планет.