Даниель Дефо. Его жизнь и литературная деятельность
Шрифт:
В том же году, вскоре после этого события, Дефо начал собственное дело, к которому он ранее готовился, и открыл оптовую чулочную торговлю в Корнхилле. Лавка под его фирмою существовала до 1694 года.
Успех в подавлении восстания окончательно опьянил Якова II, который действовал теперь совершенно открыто.
Все протестанты из числа офицеров армии были заменены католиками. Закон о религиозной присяге [5] (Testact) совершенно игнорировался. Католические патеры и иезуиты выписывались из-за границы, повсюду отстраивались католические храмы, и в Рим был послан лорд Кастльмен, чтобы ходатайствовать перед папой о принятии Англии в лоно католической церкви. Не было недостатка и в таких лицах среди высшего духовенства англиканской церкви, которые проповедовали о полном подчинении воле короля как Божьего представителя на земле, ни перед кем не ответственного в своих действиях. Дефо говорит по этому поводу в одном из своих последующих сочинений: «Мне приходилось слышать и такую
5
Закон этот, утвержденный еще при Елизавете, требовал, между прочим, от каждого лица, занимающего какую-либо общественную или государственную должность, принять присягу в принадлежности к англиканской церкви
Подобные учения, вместе с его собственным религиозным фанатизмом, совершенно опьянили короля, так что когда парламент не согласился с его предложениями об увеличении постоянной армии и упразднении религиозной присяги для офицеров-католиков, он распустил его и решил в будущем управлять страной по своему личному усмотрению. Вслед за тем вышла декларация о допущении католиков в коллегию Charterhouse и в оба университета. Встретив наконец противодействие в этих нововведениях со стороны представителей англиканской церкви, он задумал привлечь на свою сторону диссентеров, уничтожив всякие религиозные ограничения в существующих законах, одинаково тяжелые как для них, так и для католиков, с тем чтобы потом подавить господствующую в Англии протестантскую церковь и ввести католичество. В апреле 1687 года явилась известная королевская декларация о прекращении действия всех карательных законов, касающихся вероисповедания. Дефо прекрасно понял уловку правительства, и это распоряжение стало поводом к его первому выступлению в печати. В апреле 1687 года вышел его памфлет под названием «Письмо с рассуждениями о последней декларации его величества относительно свободы совести». Ему было в это время двадцать шесть лет. Этот небольшой и почти неизвестный памфлет характеризует Дефо как политического писателя и деятеля с самого начала его литературной карьеры и настолько обнаруживает ту честность и твердость характера и убеждений, то согласие между словом и делом, которыми он отличался во всю свою жизнь, что на нем стоит остановиться. Разгадав поистине иезуитскую хитрость Якова II, он не побоялся вооружить против себя своих друзей, восставая против меры, как будто клонившейся к облегчению их участи, но которая в действительности являлась одною из целого хитро задуманного ряда уловок, нужных для порабощения страны и восстановления царства католиков и иезуитов, орудием которых был новый король. Вот что говорит Дефо в этом замечательном памфлете: «Нет оснований верить, что даруемая нам веротерпимость имеет другую цель, кроме того чтобы поселить между нами рознь и усыпить нашу бдительность до тех пор, пока не наступит момент для подачи сигнала к нашему уничтожению… Еще недавно при дворе все говорили о поддержке государственной церкви и об искоренении диссентеров… Теперь, по-видимому, все повернули в другую сторону». Далее он указывает, что королевская декларация о веротерпимости написана в таких неясных выражениях, что может быть истолкована различно и легко нарушена при первом удобном случае. «Я позволю себе сказать, – продолжает он, – что уничтожение лично королем одного из законов подрывает в корне всю нашу систему управления. Лорды и коммонеры (члены нижней палаты) настолько составляют ее часть, что нельзя установить новый закон или уничтожить старый без их согласия». Затем он добавляет в конце памфлета: «Если так скоро забывается коронационная клятва, то какое же значение можно придавать другим его обещаниям? Одним из прямых последствий этой декларации будет новый наплыв благодарственных адресов со всех концов страны; потому что нет пределов той низости и нахальному низкопоклонству, до которых может дойти лесть порабощенного ума». Эти смелые слова, хотя и согласные с духом английской конституции даже того времени, неминуемо привели бы автора на эшафот, если бы имя его было открыто.
Год спустя английский народ узнал, что за человек сидел на престоле. Нация с презрением отшатнулась от этого религиозного фанатика и поборника неограниченных королевских прав. Обманутый своими клевретами, брошенный друзьями и близкими, Яков II после непродолжительной борьбы вынужден был сойти со ступеней опозоренного им трона и искать себе убежища в чужой стране.
Из последующих сочинений Дефо видно, что этот памфлет, направленный против королевской декларации, возбудил против него в первое время сильное неудовольствие многих из его друзей, не понявших его намерений, что было для Дефо источником большого огорчения. Под влиянием этого чувства он на некоторое время оставил только что начатые им литературные занятия и предался исключительно своим торговым делам. В 1688 году имя его было вписано в число граждан-избирателей лондонского Сити, где он вел свою торговлю.
Глава III. Политический деятель (1689—1702)
Характеристика Дефо. – Плохой купец. – Начало царствования Вильгельма Оранского. –
Нужно полагать, что торговля Дефо шла не особенно успешно, потому что при всяком событии в государственной жизни, затрагивавшем народные интересы, или когда грозила опасность политической и религиозной свободе нации, он бросал свою лавочку и, забывая о собственных делах, выступал в первых рядах общественных деятелей того времени. Дефо не думал при этом о грозивших ему опасностях и со всей силой своего таланта и непреклонной энергией отдавался служению тому делу, которое он считал правым. Хотя с тех пор прошло уже более двухсот лет, но личность этого человека во многом может служить примером для публицистов и общественных деятелей нашего времени.
Наступивший период царствования Вильгельма III Оранского, имевший такое значение в жизни Дефо, представляет, пожалуй, самую интересную и поучительную эпоху в истории Англии, когда выработались те главные политические основы, на которых держится ее современный государственный строй. Как уже было указано в предисловии, читатель может познакомиться с этим периодом при помощи блестящей книги Маколея, где как живой встает образ великого короля-молчальника, которого англичане недаром считают одним из главных устроителей своей конституционной свободы.
Как только пришло известие о высадке на берегах Англии Вильгельма III, Дефо поспешил встать в ряды армии нового короля и вместе с ним вступил в Лондон в декабре 1688 года. В феврале следующего года депутация от обеих палат парламента представила в Уайтхолле Вильгельму и его жене Мэри (дочери бежавшего Якова II) так называемую декларацию прав, в которой перечислялись все злоупотребления Якова II, сделавшие необходимым его отречение от престола, и подтверждалось намерение обеих палат отстаивать все старинные права и вольности народа. Декларация отрицала право короля управлять страною без участия парламента или учреждать новые налоги и держать постоянную армию без согласия последнего. Она подтверждала права подданных на подачу коллективных жалоб и прошений, на свободный выбор их представителей в парламент и на открытый и милостивый суд. Она объявила также, что полная свобода прений составляет неоспоримое право обеих палат. В заключение ее Вильгельм и Мэри провозглашались совместными государями Англии. Вильгельм III от себя и от имени своей жены принял предлагаемую корону и выразил в нескольких словах свое решение твердо держаться существующих законов и управлять страною при содействии парламента.
В течение следующих за воцарением нового короля двух лет Дефо продолжал заниматься своим торговым делом, которое он расширил и перенес за пределы Англии, завязав коммерческие сношения с Испанией и Португалией. Как видно из его сочинений, эти дела заставили его посетить Испанию, где он прожил несколько времени, изучив при этом ее язык. Он описывает даже крушение в Бискайском заливе корабля, нагруженного и его товаром. Но Дефо совсем не был подходящим человеком для торговых занятий. Хотя он всегда отличался самым строгим и скромным образом жизни, но, вместо того чтобы сидеть над своим делом и над счетными книгами в конторе, он слишком увлекался политикой и обществом образованных людей и писателей. Без сомнения, молодой коммерсант не раз становился жертвой разных обманщиков; но главной причиной его последующих торговых неудач были его собственное невнимание к своему делу и склонность к спекуляции. В одной из статей, напечатанных позже в издаваемой им газете «Обозрение», он сам говорит о несовместимости занятий писателя и купца и о том, что увлечения литературой неизбежно должны привести такого человека в долговую тюрьму.
Как бы там ни было, все эти обстоятельства привели в 1692 году (хотя Дефо и указывает на войну как на главную причину) к тому, что дела его окончательно запутались и один из его кредиторов объявил его банкротом; но решение это было кассировано благодаря прошению, поданному в суд другими кредиторами, верившими в его честность и с которыми он вошел в особое соглашение. Дефо блистательно оправдал их доверие и очистил себя от всяких нареканий с этой стороны. В течение нескольких лет он уплатил все свои долги, не только в размере, указанном в соглашении, но всю сумму сполна. Один из его злейших политических врагов, Джон Тотчин, в направленном против него памфлете, изданном в 1702 году, считает своим долгом засвидетельствовать о его безукоризненной честности во всем этом деле.
Дефо уже был женат в это время, хотя до нас не дошло никаких сведений о его жене, бывшей, по свидетельству его старинного биографа Вильсона, дочерью его друга и первого воспитателя, пастора Энсли. В своем ответе на обвинение Лорда Гавершама, изданном в 1705 году, Дефо говорит: «Среди бесконечного ряда постигших меня бедствий, с большою семьей на руках и без всякой сторонней помощи, только благодаря моему личному труду мне удалось пробить себе дорогу и покрыть большую часть лежавших на мне долгов».