Дансон с нечистым, или Дьявольское рондо
Шрифт:
Бросив свою поклажу на ящики, ми прошли дальше. Флигель явно неоднократно перестраивали. Справа вдоль коридора располагался ряд дверей, слева — стена со следами заделанных окон. Равшан приоткрыл одну из дверей. В комнате царила темнота. Приятель мой чиркнул спичкой, слабый свет которой осветил пустое узкое помещение без окон. Скорее всего, в недавние времена здесь было что-то вроде склада. В конце коридора чуть брезжило забранное решёткой окошко. И здесь, как странно, не пахло ничем, кроме пыли.
Мы вернулись к нашим вещам. В сумерках временами полыхали сполохи далеких зарниц. Громче и громче звучали раскаты грома.
Меж тем гроза со всем неистовством обрушилась на наше убежище. Чтобы ни спать в воде, нам пришлось поднатужиться и закрыть входную дверь. К счастью, в оконный проем капли дождя не попадали. Достав походную бензиновую плитку, мы быстренько сообразили себе ужин. А так Как время было ранним и спать ещё не хотелось, то после непродолжительных колебаний достали бутылочку азербайджанского коньяка. За беседой и коньяком время потекло быстрее и приятнее, и когда гроза стала утихать, а бутылка опустела, мы были уже в прекрасном настроении и начали раскладывать свои спальные мешки.
Мне снилось, будто я лежу, загорая, на берегу моря. Вдруг земля начинает подо мной колебаться. Мне становится страшно — конечно же, это землетрясение. Я понимаю, что сейчас поднимутся огромные волны, которые смоют меня в море. Охвативший меня испуг столь силён, что я не в силах пошевелиться. И вдруг я ощущаю боль. Что это? Ах да, это же с гор катятся камни. Вот ещё несколько камней угодило в меня. Но ведь над пляжем нависают скалы! Еще несколько толчков и они обрушатся на пляж, па меня… Ну вот, теперь уже довольно большой камень угодил мне в бок. До чего ж больно! Нужно бежать. Однако я никак не могу преодолеть своё оцепенение. А люди кричат: «Встать! Встать, тебе говорят!» Интересно, почему они не думают о себе? Почему обращаются лишь ко мне?
Следует ещё удар в бок. И тут я просыпаюсь. Открываю глаза и не могу сообразить, где я и почему так ярко светит солнце.
Ага, это же не солнце. Это кто-то светит мне в лицо фонариком.
— Встать, мать твою… — цедит этот кто-то.
Ничего не понимая, я меж тем все-таки интуитивно прихожу к выводу, что при создавшихся обстоятельствах будет лучше выбраться из спального мешка.
— Только — без фокусов! — предупреждает меня голос.
Еще не придя в себя до конца, вылезаю из мешка. Судя по всему нам нанесли визит, по крайней мере, четверо. Пульсирующе жужжит динамомашинка ручного фонарика. «Господи! — думаю я. — Неужели у кого-то ещё сохранилась такая редкость?!» Луч фонарика обшаривает помещение. Кто-то чиркает спичкой и зажигает… настоящую керосиновую лампу! Я не ошибся, в комнате находятся трое военных и один штатский. Он держался несколько особняком, оставаясь у входа. Ни Равшана, ни его спального мешка я не вижу. «Куда он мог подеваться?» — думаю я, завязывая шнурки своих туфель и стараясь не зацикливаться на направленном на меня дуле пистолета.
— Где остальные? — спрашивает военный.
— Кто?
— Тебя спрашивают, где остальные? — уже раздраженно переспрашивает военный и тут же командует: — Встать!
Я выпрямляюсь. Передо мной стоит худой человек средних лет с погонами лейтенанта на плечах. Несмотря на всю неожиданность
— Фамилия? — отвлекает меня от размышлений очередной вопрос. По всей видимости, «остальные» его больше не интересуют.
— Бок, — отвечаю я.
— Немец? — уточняет он, — Или еврей?
— Русский.
— Это с какого такого «боку»? А, Бок? — криво усмехнувшись, каламбурит он.
— С любого, — начиная раздражаться на самого себя за свою покорность, отвечаю я и тут же добавляю: — Да кто вы такие, чёрт вас подери? Кто вам дал право допрашивать меня? И что здесь вообще такое происходит?
— Ишь ты, любознательный какой. И смелый, — снова криво усмехается лейтенант и тут же подаёт команду стоящему несколько в стороне старшине: Обыскать!
Тот подошёл и, рывком развернув меня, быстро и умело прошёлся по всем местам, где могло бы быть спрятано оружие. Меж тем лейтенант, присев на корточки, обследовал спальный мешок.
— Ишь ты, какой, — восхищенно произнес он. — Похоже — шелковый. Но не немецкий… Хорошо вашего брата снабжают. Заботятся, видать, о вас. Только все это зря. Все равно мы вас тут вылавливаем и раскручиваем… От нас не уйдешь! Я вашу гнилую породу за версту чую!
Закончив со спальным мешком, он перешел к рюкзаку. Из его содержимого на него, судя по всему, особое впечатление произвел фонарик с двумя круглыми батарейками.
— Ты только погляди, Клещ, — подозвал он немолодого солдата. — До чего они дошли. Видишь — «Сделано в СССР»?! Ну не дураки ли! Думают, мы на эту подделку купимся. Будто мы не знаем, что у нас производят, а что — нет! — И снова, повернувшись ко мне: — Так где ж все-таки остальные?
— Я отказываюсь разговаривать с Вами! Кто дал Вам право лезть ко мне в рюкзак?! Я протестую! — пытаясь сообразить, что бы все это могло означать, возмутился я и тут же непоследовательно продолжил: — Это явное недоразумение. Вы меня с кем-то путаете. Это точно. Не за того принимаете… Могу я в конце концов узнать, на каком основании вы роетесь в моих вещах? Да и кто вы вообще такие?
— А ты, однако, наглец! — процедил лейтенант и неожиданно залепил мне сильнейшую пощечину.
Если бы не вторая оплеуха, которой весьма своевременно наградил меня с другой стороны старшина, я бы наверняка свалился.
— Держись, шпионская морда! — почти весело посоветовал он. — И не серди товарища лейтенанта. Он у нас хоть человек и культурный, но тоже власть над собой потерять может. Вот тогда-то тебе дело со мной иметь придется. А уж я с тобой душу отведу! Потешусь всласть… У меня все вскорости петь начинают. Все чирикают… Даже глухонемые. Так что лучше вспоминай, падаль, где парашюты зарыли и куда остальные подевались.
Несмотря на то, что мой мозг отказывался понимать происходящее, я уловил-таки упоминание о парашютах и обращение «шпионская морда». Да-а, действительно, ситуация складывалась — не позавидуешь…
— Так вы меня приняли за шпиона? Что за дичь! Какой я вам шпион! Мы приехали сюда с приятелем из Москвы. Да вот, посмотрите хоть мой паспорт!
Я сунул руку в карман — документов там не оказалось. Да и откуда им было там взяться, когда ещё вчера днем перед предполагаемой поездкой на автобусе я попросил Равшана забрать у меня все документы.