Дар белого астронавта
Шрифт:
Через три дня Синицын исправил двойку по математике. Он решил у доски такую головоломную задачу, что даже отличник Черепанов не смог угнаться за ним. А еще через день Макар наизусть прочитал всю «Сказку о царе Салтане», хотя задавали одну страничку. Не пропустил ни одной строчки, ни одного слова. Все следили за ним по книге. Учительница опять поставила ему пятерку, но сказала, чтобы он без надобности не учил так много.
Подумать только, совсем недавно она укоряла Синицына тем, что он не слишком утруждает свою голову!
Синицын
— Макар сейчас у нас самый лучший ученик в классе. Я только боюсь, чтобы он не переутомился.
Мама недоуменно пожала плечами: какое там переутомление! Занимается как всегда, как и в ту пору, когда носил домой одни двойки.
— Значит, ему легче стала даваться учеба, — предположила Нина Борисовна.
Но однажды на безоблачные будни Макара набежала легкая тень. Пришло письмо от отца.
«Здравствуй, сынок! Мама написала, что ты делаешь большие успехи в учебе.
Поздравляю! Я всегда верил в тебя и говорил маме, что когда-нибудь тебе надоест кататься на двойках и тройках, и ты возьмешься за учебу по-настоящему… Ты же у меня мужественный!
Мы сидим в легком сборном домике, но здесь тепло и уютно. За стенами метет пурга.
Через час мне идти проверять приборы…»
Синицын читал письмо, и уши его полыхали от стыда.
Однажды, придя в школу, Макар увидел объявление:
«Внимание, внимание! Готовьтесь к турниру, веселые и находчивые! Чихая от архивной пыли, ройтесь в справочниках и книгах. Или делайте наоборот: дыша чистым воздухом, наблюдайте внимательно природу, почаще выезжайте за город, в тайгу, в поле, потому что тема нашего нового турнира — „Природа вокруг нас“. В соревнование вступят команды „Альбатрос“ (четвертый „Б“) и „Любознательный“ (четвертый „А“)».
— Готовься к турниру! Будешь защищать честь класса, — сказал Макару Зина Живцов.
— А почему я… должен защищать? — удивился Синицын.
— А кто? Мне Поспелова сейчас расписывала: «Синицын покажет!» И мы решили записать тебя в команду, как знатока… то есть, как знающего… Ты ведь в последнее время стал очень знающим?
— Постой! — схватил его за рукав Макар. — Поспелова… так говорила?
— А то кто же? Но, видно, плохо она тебя знает, — Зина пренебрежительно махнул рукой, собираясь уйти.
— Ладно, ладно! — остановил его Синицын. — Нельзя уж и пошутить. Нервные все стали… Я ж не отказываюсь. Записывай в свой «Любознательный».
— Вот это другое дело! —
— Какие? — насторожился Макар.
— Таких вопросов насуют — у-у-у! Только держись! И где они их откапывают? Даже в «Детской энциклопедии» ответов не найдешь. Так что берись за дело.
— А зачем мне браться? — хмыкнул ему вслед Синицын. — Я на любой вопрос отвечу не глядя.
И довольный собой, он отправился в класс. Найдя там Дашу, небрежно заметил:
— Тут только что Живцов ко мне привязался…
— Ну и что? — спросила Поспелова.
— Выручай, говорит, иначе положит нас четвертый «Б» на лопатки.
— А ты что? — Дашины глаза блеснули.
— Пришлось согласиться. Ладно, говорю, разделаю их.
— Правда?
— Честное слово!
Кот величиной с кита
Пионерская комната гудела, как перед началом киноутренника. Старшая пионервожатая Влада Изотовна, румяная, с веселыми ямочками на щеках, наводила порядок:
— Четвертый «А» садится у этой стены, а четвертый «Б» — сюда… Лысюра, Лысюра, ваше место там!
Наконец команды разместились и начали сверлить друг друга глазами.
— Начинайте, — объявила Влада Изотовна. — Капитаны команд, жребий!
В команде «Альбатрос» поднялся длинный Пашка Многолет. От «Любознательных» вышел Зиновий. Живцов и Пашка подошли к Владе Изотовне.
— Белые начинают, — сказала она, чуть приоткрывая шахматную коробку, где лежали всего две пешки. Зина Живцов с усилием просунул в щель руку и вытянул черную.
«Альбатросовцы» захлопали в ладоши.
Многолет вернулся на место, улыбаясь до ушей. Он пошептался о чем-то с командой и вышел на середину.
— Первый вопрос! — крикнул он. — Сколько всего воды на Земле?
Наступила тишина, как в пустом классе.
— Поди-ка, измерь, — протянул кто-то.
— Уточняю вопрос, — продолжал Пашка. — Нужно ответить, сколько воды всего в океанах, озерах и реках, в облаках и ледниках.
Синицыну показалось, что вместе с секундомером Влада Изотовна включила и шум в комнате. Все загудели с удвоенной силой, зашевелились, стали толкать друг друга локтями.
К Синицыну подбежал Зина Живцов:
— Ну, знаешь?
Макар с усилием наморщил лоб. Он ждал, когда появится волшебная надпись. Но никакой надписи не было. Перед глазами качалось красное и встревоженное лицо Живцова.
— Вспоминай, вспоминай! — торопил тот плачущим голосом. — Время идет. Что придумали, ловкачи, почешешься тут…
— Время истекает, — напомнила Влада Изотовна.
Живцов шумно задышал:
— Ну что же ты, Синицын…
И тут поднялся Олег Черепанов.
— Всей воды на Земле, — начал он, неловко пряча руки за спину, — шестьдесят семь миллионов кубических километров.