Дар богини: моё проклятие
Шрифт:
— Ну эти у нас оборотнями зовутся, — парировала я.
— В горах же жил народец напоминающий людей только маленького роста, ведь они постоянно рыли туннели добывая металлы и драгоценные камни.
— Маленькие и похожие на людей, — призадумалась я. — Гномы!
— Весь мир процветал и развивался, пока… Пока не начали захлёбываться завистью мой брат и сестра, требуя у отца разрешения на участие в творении Миреария. Сестра моя, Иливариэль, очень кровожадная, создала таких же созданий с постоянной жаждой крови. Эти клыкастые начали убивать созданных мной, особенно пострадали обычные люди, ведь создавая их я не вложила в них ни крупицы магии. Они не могли себя защитить и начали
Построив храм мне, они — демонионы, просили даровать им вторую ипостась, даровать им лик человеческий и я даровала. За свой поступок брат меня возненавидел и так же, как и сестра, начал похищать «моих детей» творя страшные эксперименты над ними, пытая и убивая.
Я не могла на это смотреть и создала орден "Лунаер" на защиту всему живому, всем кто требует этой защиты. Дала им драгоценный камень — часть своего сердца — для создания оружия. И это дало свой результат, нападения и похищения прекратились.
Елкархион однажды полюбил свое же создание, красивую демониону, даже был благодарен за мой дар его созданиям. Однажды я посетила свой храм в тех землях, меня привлекла молитва его возлюбленной. Она просила о здоровье для малыша, которого ожидала. Я видела чей это был сын. Сын на половину Бог на половину демонион и только порадовалась за брата. Второй раз я услышала зов, только уже о спасении. Явившись, увидела девушку, которая издала последний вздох, но сердце её малыша еще билось и я его забрала. Ничего не говорила брату, покрыла мороком и спрятала там, где никто не нашел бы. Моя же сестра обвинила меня и «моих детей» в убийстве. Елкархион был так разгневан утратой любимой, а захлестнувшая боль не давала ему видеть очевидного. Он уничтожил храм и вселил ненависть в сердца своих творений. Это было начало Великой Миреарийской войны, ведь затронуло все земли мира.
Мои мольбы отец проигнорировал и только тогда, когда я сказала, что растворюсь в этом мире, чтобы спасти его, он наложил запрет вмешиваться существенно в жизнь живущих созданий Миреария. Война длится уже двадцать пять лет.
— Как же так? Мне жаль, — стало невыносимо обидно за Богиню. Она столько отдавала, а взамен что?
— Мне тоже, тоже жаль, — сказала и грустно улыбнулась.
— Я не пойму одно, а зачем меня призывать? — задала в очередной раз свой вопрос.
— После того, как отец защитил мир от нашего прямого вмешательства, мы могли только частично направлять или помогать своим созданиям. Тогда я создала пророчество: «Когда дитя, имя которой будет нести смерть, а судьба — даровать жизнь, явится в этот мир, будет положен конец кровопролитию. Она объединит враждующих и защитит страдающих.» — Ниреария положила руки на мои плечи, посмотрела в глаза с надеждой и добавила: — Это ты дитя моё. Твое имя на нашем языке звучит как «смерть», а душа невинна и чиста. Я так долго искала тебя по мирам, как и остальные, кто не хотел твоего появления. И нашел тебя первым Елкархион, он отправил за тобой своих демонионов — Императора и его брата. Я еле успела убрать с тебя руны перемещения в огненные чертоги, даровав тебе свое перо с крыла. Благодаря ему ты смогла попасть на Миреарию в мой храм, хоть и разрушенный.
— А почему моя внешность не такая, как была?
— Твои глаза стали цвета жизни, ты — несёшь силу дарующую жизнь. В тебе есть частичка моих сил. А длинна волос изменилась, так как эти силы не маленькие, — сказала и погладила меня по голове.
— А где мы? — спросила я
— Это место я создала перед последним выбросом своих сил — призывая тебя. Я отдала вторую часть своего сердца и теперь очень слаба. Душа — спрятанная в храме на Кувенфиндере. А ты попала сюда потеряв сознание. Спишь.
— Так что от меня требуется? — думаю вполне уместный вопрос, так сказать, по делу.
— Кулон, — и протягивает руку показывая на шею.
— Так бери его и верни меня домой, — говорю не понимая в чем вообще проблема.
— Он запечатан.
— А как распечатать?
— Это ты должна понять сама, по пути в мой храм. И, дитя, будь осторожна — идёт война. Спаси этот мир, я не могу больше ничем помочь — слишком много и так было отдано.
— Так я же не местная, я не знаю куда мне идти, — закусываю нервно губу и по-тихому начинаю паниковать.
— Тебя будут сопровождать Лунаеры, эти «дети света» ждали тебя двадцать пять лет.
— Так мне всего восемнадцать, сегодня кстати. Ох, ты ж блин! С днем рождения тебя, Миа. — пробубнила себе под нос. Вот жей и вляпалась я в свое совершеннолетие.
— Время в наших мирах течёт по-разному дитя. Это рождение тебя в этом мире. Всем новорождённым дают имя, — говорит она и целуя меня в лоб улыбается, так по-матерински, — Меймилия. А теперь тебе пора проснутся. До встречи, дитя.
— Нет, стойте, — но мир вокруг начал мерцать, а меня силой вытолкнуло как от удара электрошокером.
Ощущение будто сняли пакет с головы. Я задыхалась, барахтаясь, как рыба на берегу ловя воздух. На моё барахтанье среагировала львица, подбежав, лизнула меня шершавым языком.
— Не сплю я, не сплю, — прохрипела отталкивая её.
8 глава
С каждым новым вдохом агония отходила, мои лёгкие больше не сдавливало. Я поймала руками морду, которая нагло вынюхивала и периодически пыталась меня лизнуть.
— Ну всё, всё, тише. Я в порядке, — сказала и поморщилась от своего голоса: тихого и хрипловатого. Голова раскалывалась, такое чувство, что черепок сейчас развалится на две ровные половинки, а мозги лужицей растекутся. Я погладила львицу успокаивая и огляделась.
Сидела я на импровизированной лежанке — ветки накрытые плащом. Находилась в каком-то здании, заброшенном и на половину развалившемся. Стены поросли растениями, а большое окно в виде полумесяца было с выбитыми стёклами. Глянув в окно, зажмурилась от резкого света. Поморгав пару раз, зрение вернулось и я наткнулась на сидевшего ко мне спиной мужчину. Мужчина? Ну а кто же мог быть с такими широкими плечами. Хотя, если это была не просто моя фантазия, а действительно я видела Богиню, это мог быть и не человек. Притихла и поджала к себе колени. Смотрела на широкоплечего блондина с длинными волосами, светло-серый плащ — украшен не то листьями, не то перьями. Смотрела и думала «враг» он мне или «друг»?
Маленький дымок подымался из-за него и начали проступать язычки пламени. Он поднялся и повернувшись спросил:
— Как ты себя чувствуешь, девочка? — сделал шаг и остановился после рыка моей защитницы. — Не рычи, я не враг, сама же видела, залечил её рану, — обратился уже не ко мне.
Я схватилась за голову на затылке. Волосы там были слипшимися комками.
— Да, ты разбила голову и потеряла сознание. Хорошо, что я вовремя тебя нашел, в этом помогла твоя анвара, — показал на лежавшую рядом львицу, которая взяла меня в кольцо — согревая. Я безмолвно сидела и смотрела на подходящего мужчину. Высокий, стройный, в нагрудной броне с аккуратными узорами. Белые, длинные волосы отливали серебром, а плетеные дорожки по сторонам, открывали взору уши.