Дар Демона

Веденеева Валерия

Владыка взмахнул рукой, и стены замка исчезли, сменившись зеленью степи. Она простиралось до горизонта – без единого дерева, без проблеска воды. Небо тоже изменилось, белизна стала прозрачной летней синевой. Только солнца так и не появилось.

– Сегодня мои дети устраивают охоту. Ты будешь участвовать в ней, – сказал двойник.

– В какой роли? – мрачно спросил Арон, невольно вспомнив сон из памяти прежнего Тонгила.

– Ты тоже будешь охотником, маг, - усмехнулся двойник.
– Единственным смертным охотником. Будь осторожен – погибнешь здесь, и твое тело во внешней

реальности умрет. А вот и мои дети…

Едва Владыка договорил, как они возникли, соткались из воздуха. Ничуть не похожие на существ, встреченных Ароном в белой пустоши. Люди, обычные люди. Вот только собранные со всего мира: и белокожие северяне, и светловолосые имперцы, и горбоносые жители Каганата, и рыжие обитатели Югерского архипелага, и черноволосые до жгучести, черноглазые кочевники, и даже люди с кожей цвета красноватой меди и большими миндалевидными глазами, каких Арон не встречал ни разу. Но – только люди, ни одного представителя других разумных рас.

Все они сидели верхом на существах, о которых Арону приходилось только слышать, но никогда – видеть в реальности. Это были крупные, раза в полтора больше коней, ящеры с зеленоватой шкурой, отливающей металлом. Такого же оседланного ящера подвели и северянину.

– Сейчас мы перенесемся на границу Царства, к Разлому, - обратилась к Арону черноволосая женщина, находившаяся ближе остальных.
– Там развелось много солнечных гидр. Ты когда-нибудь убивал их, маг?

Арон покачал головой.

Солнечные гидры? Мифические создания Солнечного бога? Северянин с радостью избежал бы участия в этой охоте, но его мнения никто не спрашивал, а как вернуться в реальный мир он не представлял.

– Как их убивают?

– Чем можно потушить огонь и убить солнечный свет, маг? Подумай.

– Водой и тьмой? – приподнял Арон брови.

– Чуть иначе, маг, самую малость иначе, - женщина потянула за поводья, отводя своего ящера в сторону. – Следуй за мной.

Граница Царства действительно походила на границу, бездонной пропастью отделяя зелень степи от… иного. Арон несколько минут вглядывался туда, но так и не смог подобрать подходящего определения. Словно бы там не имелось ничего, кроме слепящего солнечного света.

– Гидры рождаются и растут на той стороне, - сказала женщина.
– Те, кого не поглотил Разлом, проникают на нашу сторону в поисках добычи. А мы охотимся на них. Приманиваем и убиваем.

Несколько человек сошли с ящеров и встали в круг, на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Они не делали никаких движений, не произносили слов, но воздух внутри круга начал мерцать – с каждым мгновением все ярче. Потом сгустился, принимая форму белого коня - так сперва показалось Арону. Но нет, во лбу существа светился витой черный рог.

– Вообще-то рог должен быть белым, - вздохнула женщина.
– Но таких мы пока не научились создавать. К счастью, гидры не различают цвет, следуя только теплу крови, а у единорогов кровь как кипяток.

Арон кивнул, не видя необходимости объяснять, что он не только впервые видит процесс создания единорога, но и само священное животное тоже. Еще во времена Первого Императора единороги считались редкостью, теперь

они сохранились только у эльфов.

– А если гидры не придут? – спросил Арон. Вокруг все казалось тихим и мирным. Если на противоположной стороне что-то и двигалось, то человеческий глаз определить это был не в силах.

– Придут, - в этот раз Арону ответил мужчина, по внешнему виду имперец.
– Они всегда приходят.

На периферии зрения мелькнул яркий блик.

– Вот! – радостно выдохнула женщина.

Огромное, отливающее металлическим блеском змеиное тело вынырнуло из пустоты, пронеслось мимо Арона, обдав волной горячего воздуха, и обрушилось на имперца. Огромная треугольная голова, как таран, врезалась ему в грудь. Несчастный отлетел в сторону и упал, сложившись, как сломанная игрушка. Мгновение имперец лежал в позе, невозможной для живого человека, потом… потом его тело начало расплываться, превращаясь в бесформенную темную массу. Таяло тело, таяли одежда и оружие, таяли и впитывалось в землю. Рядом Арон слышал восторженные и яростные крики, змеиное шипение, но отвести взгляд от исчезающего человека не мог.

– Ты пропустил самое интересное, – подходя к нему, укоризненно проговорила женщина. Арон вздрогнул, потом кивнул в сторону растаявшего:

– Я никогда не видел такой магии. Он…

– …растворился, - закончила за него женщина.
– Так бывает. Кариш ушел на перерождение раньше срока. Охотясь, мы рискуем, - улыбнувшись, добавила.
– Награда того стоит.

– Какая награда? – Арон встряхнулся.

– Кровь гидры позволяет посещать мир живых и приводить смертных в наш, - женщина пожала плечами.
– Тебе это ни к чему, маг. Но, чтобы вернуться, тебе придется выпить солнечной крови. Пойдем.

Даже мертвая, гидра сияла теплым золотом. Свет ореолом окутывал длинное змеиное тело, в недавней агонии свившееся в причудливые кольца, но больше не слепил.

– Поторопись, – велела женщина.
– Как только сияние погаснет, кровь потеряет свойства. Вот, возьми, - она протянула ему длинный нож.
– Сделай надрез и пей. Чем больше, тем лучше.

А потом последовала собственному совету.

Из змеиного тела хлынуло… на кровь это не походило, скорее, на расплавленное золото. Женщина набирала его полными горстями и опрокидывала в себя. Солнечная жидкость стекала по ее подбородку и рукам, пятнала одежду. И чем дольше она пила, тем счастливее и моложе становилось ее лицо…

Арон перевел взгляд на гидру. Показалось, или сияние начало блекнуть?

Наклонившись, северянин полоснул по чешуе – плоть мертвого существа расступилась невероятно легко – подставил ладони и ощутил тепло, приятное и ласковое. Поднес ко рту, осторожно сделал первый глоток…

Кровь гидры оказалась вкуснее всего, что Арон когда-либо пил. Он сделал первый глоток, и все чувства, все внимание перешло на терпкую сладость с нежным послевкусием, попавшую в рот. Он выпил еще одну горсть, и еще, потом просто прижался ртом к ране и пил не отрываясь, словно умирающий от жажды. Где-то рядом зазвенел женский смех. Зазвенел и оборвался. Вместе с ним исчезло сияние из-за Разлома, и растаяло под его руками тело гидры.