Дар исцеления
Шрифт:
– Я передумала. Семнадцать лет не такая уж и большая разница. Особенно в наши дни.
– Да как ты не можешь понять, что между нами ничего нет! – в отчаянии простонала Филиппа. – Да, ему нравится приходить сюда. Ну и что с того? Ему скучно, а я свободна и доступна – по крайней мере, он так считает. Но я не настолько наивна, чтобы думать, будто действительно нравлюсь ему.
– А он так сказал? – спросила Дороти, внимательно глядя на сестру, на щеках которой запылал румянец смущения.
– Ох, не надо об этом!
– Значит, сказал! – торжественно
– Нет. – Филиппа вообще об этом ничего не знала, и теперь ей стало любопытно. – А откуда тебе известно?
– Это пока только мои предположения. Но подумай сама: если он приехал в Кингстон поправить здоровье, то как сможет одновременно возглавлять такую большую компанию? – Она произнесла это ничего не значащим тоном, но Филиппу словно ударило током. Неужели Говард серьезно болен?
– Скорее, твои досужие домыслы, – произнесла она довольно резко.
– Ничего подобного, это обыкновенная логика. – Дороти даже обиделась, что ей не верят. – А иначе как бы он мог проводить целые дни в мотеле?
– Ничего не целые! И вообще, хватит болтать глупости!
Филиппа решила поставить точку и больше не возвращаться к неприятной теме. Она чувствовала, что нервы натянуты до предела, и боялась, что через пару минут не выдержит и разрыдается совершенно безо всякой на то причины.
Ее взвинченное состояние не ускользнуло от внимательных глаз Дороти. Сестра подошла к ней и, ласково обняв за плечи, прошептала на ухо:
– Ты просто не можешь поверить, что нравишься ему. Но ведь всякое может случиться, так что главное – не теряй головы и постарайся получить удовольствие от данной ситуации.
– Пока все еще не кончилось, – саркастически заметила Филиппа.
– Это ты сказала, не я.
Хозяйка мотеля улыбнулась сестре, взяла поднос с кофе и коктейлем и пошла к столику, где уже давно расположились Ребекка и Говард. Увидев молодую женщину, явно чем-то встревоженную, он забрал у нее поднос и помог сесть на стул.
– Все в порядке? – тихо спросил он, и Филиппа, мгновенно приняв спокойный вид, сдержанно произнесла:
– А как же иначе? Дороти рассказывала, как прошел день, пока меня не было, поэтому я задержалась. Простите.
– У Г-говарда жив-вет м-мангуста! – Ребекка даже не заметила принесенного коктейля, так ей хотелось поскорее поделиться новостями. – И он п-приг-гласил меня…
– Говард? – Довольно резко переспросила Филиппа, и девочка, не заметив ее недовольства, весело закивала.
– М-мы ув-видим его, и я д-дам ему к-кусочек с-сахару, – восторженно продолжила Ребекка, по-прежнему не обращая внимания на строгое выражение лица матери.
– Бекки, довольно! – жестко произнесла Филиппа. Девочка подняла недоуменный и даже слегка обиженный взгляд, но тут же затихла. – Кто разрешил тебе называть мистера Хольгерсона по имени?
– Я, – спокойно ответил Говард, внимательно наблюдавший за разворачивающейся сценой. – И мне бы хотелось,
– Об этом мы поговорим позже. – Молодая женщина вновь посмотрела на дочь. – Не думаю, что нам стоит злоупотреблять гостеприимством мистера Хольгерсона. Поблагодари его за приглашение, извинись и скажи, что это невозможно.
– Н-но…
– Я думал, что непринужденное общение и новая обстановка помогут ей, – вступился за малышку Говард. – Неужели вы не замечаете, насколько Бекки лучше говорит, когда к ней не относятся с приторным сочувствием?
– У вас, я так понимаю, большой опыт в воспитании и лечении детей, да? – В темных глазах Филиппы горела настоящая ярость.
– Да, что-то я знаю…
– Тем не менее, вы наговорили достаточно, чтобы обнадежить девочку, при этом не посоветовались со мной. И теперь все мы находимся в крайне неприятной ситуации. Если вы что-то обещаете ребенку, мистер Хольгерсон, то должны быть уверены, что родители не против. Иначе это нечестно в первую очередь по отношению к нему самому! – Филиппа всегда боялась, что кто-нибудь обидит Ребекку, и всячески оберегала ее от возможных огорчений.
– Понятно, – вздохнул миллионер. – Мне нужно было сначала обсудить все с вами.
– Да.
– Простите меня. – Он сокрушенно склонил голову.
Очевидно, слова Филиппы произвели на него впечатление.
– 3-значит, м-мы п-поедем?
– Нет!
– Н-но п-почему? – Личико Ребекки сморщилось, она явно собиралась заплакать. – Я ж-же н-ник-когд-да… – От расстройства девочка не могла больше произнести ни слова и лишь горько всхлипнула.
Филиппа сжала зубы. Больше она не позволит этому типу остаться наедине с дочкой. Он и так довел ее до истерики! Пользуется тем, что у девочки нет отца, тешит ее фантастическими планами, а сам наверняка вскоре уедет и даже не вспомнит про свои обещания!
– Почему вы так злитесь, Филиппа? – заговорил Говард спокойным мягким голосом, и на щеках молодой женщины снова вспыхнул румянец. – Не ругайте малышку, если на самом деле вы недовольны мной.
– Вы ошибаетесь, – прошептала она заведомую ложь.
К счастью, Ребекка была настолько поглощена своими переживаниями, что не слушала разговор взрослых.
– Разве?
– Да с какой стати мне быть вами недовольной? – упрямо ответила Филиппа вопросом на вопрос, и Говард саркастически улыбнулся.
– Потому что вам не нравится, что я говорю с вашей дочерью. Потому что вы боитесь, что она слишком ко мне привяжется. – Он помолчал несколько мгновений, а затем продолжил почти нежно: – Или потому что ваша сестра думает, будто мы спим вместе.
– Вы слышали, что она сказала? – От изумления Филиппа чуть не упала со стула.
– Сегодня в кафе никого нет, а у Дороти очень звонкий голос, – объяснил Говард.
– А Бекки?.. – Она с испугом посмотрела на дочь.
– Сомневаюсь, что эти слова что-нибудь для нее значат, – успокаивающе произнес он. – Но на всякий случай я отвлекал ее разговорами о мангусте.