Дар Калиостро. Повести и рассказы

Когда тебе десять лет чудо может произойти в любой момент. Так и случилось однажды ранним зимним утром, когда я шла в школу по Большевистскому (бывшему Гусятникову) переулку. Обычно я ходила по переулку Стопани (сейчас Огородная слобода), но той зимой в Большевистском вырыли большой котлован под новый дом. Котлован был объектом пристального внимания детей со всей округи. И вот над этим самым котлованом высоко в белесом январском небе стоял светящийся розоватый шарик, сидящий на серебристо-белом конусе – ну точь-в-точь мороженое «рожок», которое мы покупали возле метро «Кировская» (ныне «Чистые пруды»). Открыв рот, я медленно

пошла вдоль стройки. Вместе со мной поплыл и «рожок». Было ощущение, что он ведет себя как пес на прогулке. Но к школе «Рожок» со мной не отправился, а остался сторожить котлован.

Через несколько лет дом достроили и заселили, а в нашей школе появился «новенький». Звали его Юра Быков и мы с девчонками решили, что он похож на поручика Лермонтова, «только красивее и с чувством юмора». Так мы и прозвали его: «поручик». Юра закончил школу и поступил в МАИ, который, кстати, наряду с медицинским, стал кузницей литературных кадров. Однажды при встрече он прочитал нам несколько своих рассказов об институтской жизни. Рассказы были очень смешные. При этом они отличались краткостью и простотой. С тех пор каждый раз мы просили Юру почитать что-нибудь новенькое. И он читал.

В 80-х Юра отнес свои повести и рассказы в «Новый мир». Там обрадовались появлению нового талантливого автора и сказали, что готовы напечатать все, с одним условием… Надо ли говорить, что условием была цензурная правка. Юра отказался. Та же история, с «распростертыми объятиями» и «условием», повторилась в «Юности», а потом и в других изданиях. Но писатель уже родился. Он, как и все граждане СССР, ходил на работу, обзаводился семьей и имуществом, и писал. Писал хорошо. Можно сказать мастерски. Однажды я спросила Юру, как у него это получается. Ответ был неожиданным: «Читаю Тургенева».

Читатель непременно почувствует эту любовь писателя к Тургеневу и вообще к русской классической литературе. Она видна в чутком отношении к языку, в выразительных речевых характеристиках героев, в том, как хорошо удаются автору описания. Краски легки и прозрачны: пейзаж и портрет, жанровые сцены и натюрморт. И так органично звучит среди этих полотен тихая мелодия любви. Она слышна в таких замечательных автобиографических вещах, как «Седьмое ноября», «Однажды летом». В них столько тепла, горького и одновременно сладостного ностальгического чувства.

Но жизнь слишком разнообразна, запутана и неожиданна, чтобы можно было втиснуть ее в рамки реалистического повествования. Особую притягательность в произведениях Ю. Быкова имеет то, как законченность и простота реалистического рисунка сочетаются с фантастическим сюжетом.

Первая написанная им «фантастическая» вещь – «Похождения Леготина». (Проблемы, которые ставятся в повести, обозначены в самом ее начале). Однако «Похождения Леготина», как и все остальные произведения Ю. Быкова нельзя отнести к жанру собственно фантастики. Вещь эта глубоко философская и остросоциальная. Символический смысл повести угадывается уже в самом названии, отсылая нас к «Похождениям Чичикова».

«Похождения Леготина» интересны, прежде всего, темой. Тема странная и удивительная: жизнь серости. Не «маленького человека», а именно серости. Страшновато, потому что основные категории бытия – всепоглощающие и разрушающие пространство и время – бессильны перед Леготиным. Он осваивает их моментально. Ему не требуется время на осознание происходящего, себя, действительности. Переходя из времени во время, из эпохи в эпоху, он даже не лавирует, не приспосабливается, так только – слегка утомляется.

Странным образом все остальные герои рассказов и повестей Ю. Быкова как раз не могут приспособиться к настоящему. Это неприемлемое, а часто непереносимое настоящее автор сравнивает не с прошлым или будущим, а с неким идеальным,

романтическим воображаемым бытием. Его идеал не имеет отношения ни к советскому прошлому, ни к постсоветскому настоящему, ни к светлому будущему. Он внеисторичен. Революционной программы переустройства общества у автора тоже нет. Скорее он соотносит окружающий мир со своими моральными принципами: честностью, добротой, порядочностью. Личная порядочность, даже просто существуя сама по себе, делает жизнь не такой безотрадной, изменяет мир. Положительный герой скорее созерцатель, чем человек действия. Но он находится на линии времени, осуществляя связь прошлого и будущего через современность И он понимает свою ответственность «здесь и сейчас» как простую необходимость оставаться порядочным человеком. Поэтому и зло бывает побеждено судьбой, роком, с ним сражаются даже предметы («Гвоздь»), но не человек.

Все произведения Ю. Быкова непосредственно касаются социальной действительности. Но ни человеческие отношения, ни социальные катаклизмы не находятся в центре внимания автора. Все разнообразие сюжетов, форм, литературных приемов служит одной главной теме: теме духовной жизни человека. Внутренняя нить событий всегда приводит к нравственному выбору, когда герой должен сказать: «Нет!».

Читатель этой книги непременно почувствует, что автор находится в некоем культурном литературно-художественном пространстве, где живут художники, писатели, музыканты и их персонажи. Иногда мы встречаемся с ними впрямую («Чудес не бывает»), иногда это намеки, параллели, аллюзии («Дар Калиостро», «И тогда я сказал «Нет»! «Испытательный срок»). Но все они не воспринимаются как некие заимствования, отголоски или бледные подобия оригиналов. Напротив, они очень свободно и органично живут и действуют на новом витке времени. Как, например, замечательно хорош ресторанный кот Еся («Испытательный срок»), который, превращаясь в Отца всех народов, проводит заседание Политбюро в отдельно взятом ресторане, Сатана, буфетчица и официантка – эта лихая троица как будто передает нам привет от М. А. Булгакова.

Замечателен напоминающий сказки Андерсена рассказ «Гвоздь», где через жизнь предмета показано течение времени и в этом потоке судьбы одного человека, семьи, страны. В произведениях Ю. Быкова вообще очень много именно сказочного. Здесь и трудности на пути главного героя к цели, и волшебный предмет, до которого нужно добраться («Дар Калиостро») и основное – внутренний ресурс главного героя – доброта.

А как хорош юмор Ю. Быкова. Этот своеобразный юмор часто заключен и в самой идее («Испытательный срок»), и в ситуациях, и в лексике. Юмор здесь тесно переплетен с сатирой. Нельзя сказать, что сатира автора очень жесткая, что она питается принципиальным неприятием современной действительности. Это скорее ироничный и грустный взгляд русского писателя-интеллигента.

Мы смотрим вместе с ним и видим старую Москву и Чистые пруды и ощущаем тепло старой московской квартиры и запах коммунального винегрета, приготовленного к ноябрьским праздникам…

В 2007 году произведения замечательного и уже зрелого русского писателя Ю. Быкова наконец напечатали… в американском литературном журнале. Конечно, трудно представить его острые и умные вещи напечатанными в застойные восьмидесятые. И все же… Опять, как всегда, не у нас. Опять там. А он нужен нам здесь.

А что же то чудо, которое я когда-то увидела над котлованом Юриного дома? Как здорово было бы написать, что вот де неспроста появился тогда этот мистический знак – НЛО, что предвещал он появление такого странного писателя как Ю. Быков. Но… чудес не бывает. Все оказалось гораздо прозаичнее: это была шаровая молния. Явление природы. Да, всего лишь шаровая молния висела тогда в небе над Гусятниковым (тогда Большевистским) переулком.