Дар, которым управляешь ты
Шрифт:
— Циши! — орал он. — Поставь защиту! Это не огонь, это магия!
Девушка уже чувствовала, как обжигает ноги, сердце сжималось от страха и слова дошли до разума далеко не мгновенно. Синее пламя подбиралось ближе, и она зажмурилась, чтобы его не видеть. Сосредоточиться было безумно сложно, но рыжая сжала зубы и выставила защиту, понимая, что жар сразу отступил. Открыла глаза, внимательно вглядываясь в безвредное теперь пламя, отодвинула его от тела — так было спокойнее, чем смотреть, как огонь облизывает ступни. Жрецы упали на колени,
— Ты как сюда попал?
— Я ведь говорил, что вытащу тебя, — ответил он, развязывая верёвки. Едва руки девушки оказались свободны, та бросилась на шею парня, не в силах больше сдерживать слёз. Дил обнял рыжую, ласково погладил по волосам — их спокойное воссоединение в центре беснующегося костра выглядело и впрямь демонически. Деревенские сменили роптание на нестройные крики и стали разбегаться в разные стороны. Пахло костром и палёными волосами, отчего Циши тошнило. Её трясло. Казалось, что девушка никогда больше не сможет подойти к открытому огню. — Тихо, Солнце. Успокойся. Нам ещё нужно…
Занесённый для удара факел Дилиан заметил не сразу, но успел среагировать — молния ударила рядом со жрецом, опаляя его одежду. Маг бросил мрачный взгляд на противника. Тот его не боялся, что говорило о многом.
— Ведьмак, — подметил парень, — не стыдно карать других за магию, которую используешь сам?
— Я всего лишь защищаю себя от таких, как ты!
— Похоже, это нам нужна защита от вас, а не наоборот.
— Вы зло!
— Ну тут ты прав, я сейчас очень зол! — кивнул Дилиан, вскидывая руки. Молнии пробили воздух рядом с мужчиной, тот вскрикнул, неловко попятился, оступился и кубарем скатился с холма. Циши постаралась отогнать от себя постыдную мысль, что Майриш заслужил эту боль.
— Ты сказал это магия, но как?
— Эльнир. Они жгут эльнир, — Дил помог ей выйти из пламени и задумчиво огляделся: если деревенские откровенно боялись магов и попрятались по своим домам, то жрецы подобными проблемами не страдали. Более того, они уже поднимались на ноги, понимая, что их молитвы не были услышаны. И как дойти до церкви?
— Откуда он здесь?
— Разберёмся, — сказал Дилиан, разглядывая пламя. Кроме эльнира, наверняка действовало какое-то заклинание, только как прервать его, если он не мог разглядеть линии силы в ярком пламени?
Дилиан обошёл алтарь, рассматривая рассредоточившихся вокруг него людей. Прорваться не получилось бы, даже если бы он бегал быстро, а как раз этот навык был ему недоступен. Парень вздохнул, оглядываясь на Циши — та сидела прямо на камне и смотрела на Майриша. Его верная паства совещалась, кидая гневные взгляды наверх.
— Он дорог тебе? — спросил девушку Дил. Рыжая обхватила себя руками, ёжась от холода, и покачала головой. Ветер пронизывал до костей, но подходить к костру всё равно
— Нет. Он заносчивый и высокомерный.
— Тогда почему…
— Я испугалась ненависти в своей душе. Нельзя так относиться к живым.
— Даже к тем, кто ненавидит тебя? — скривился Дилиан, обдумывая новую идею. Луки и стрелы, которые несли жрецы, мягко намекали, что стоит поторопиться. — Ненависть — это защитный механизм. Она помогает тебе оберегать себя и своих близких, когда это необходимо.
— Но как не утонуть в ней? — прошептала девушка.
— Нужно придумать, как выбраться, — отмахнулся Дилиан. Парень и так нервничал, а апатия, накатившая на Циши, заставляла чувствовать себя виноватым, хотя он и знал, что всего лишь защищался. — Как же разогнать их? Магия не пробивается наружу, действует только внутри площадки.
— Никак. Будут хоть всю неделю караулить, не сомневайся.
— И что, будем сидеть и ждать, пока умрём от голода или замёрзнем?
— Тебе стоило бежать, когда была такая возможность.
— Циши! — вспылил Дилиан, подходя к ней и хватая за плечи. — Я не знаю, что там творится в твоей голове, но умоляю тебя прекратить это немедленно!
— Что прекратить?
— Вот это вот всё, чтобы ты не делала! Мы выберемся отсюда вместе, даже если придётся перебить всех в деревне голыми руками!
— А если я не хочу так? Я знаю этих людей, Дилиан. Вон тот старик, видишь — он учил меня читать. А в том доме живёт девушка с длинной косой — мы вместе ухаживали за травами моего отца. И пусть даже они хотят мне смерти, я не хочу их убивать.
— И что ты мне прикажешь сделать? Отдать тебя на растерзание? Сдохнуть самому?
— Я не об этом…
— Так о чём, расскажи мне, потому что я никак не понимаю этой замысловатой логической цепочки.
— Я не должна была сюда приходить…
— Но ты здесь! Иногда для того, чтобы выжить, приходится принимать сложные решения…
— Но разве это правильно? Жертвовать многими из-за меня одной? Чем я лучше них?
— А ради меня ты бы ими пожертвовала?
Циши нахмурилась, задумываясь над его словами. Казалось, что в вопросах жизни и смерти простая логика переставала работать, давая дорогу инстинктам.
— Да, — ответила она, покачав головой. — И ненавидела бы себя за это.
— Тут мы с тобой не сходимся. Нельзя ненавидеть себя за то, что делаешь выбор в пользу близкого тебе человека.
— А разве ты не ненавидишь себя за то, что пытаешься ей помочь?
— Циши, — предостерегающе прошипел Дилиан.
— За то, что ты терпишь из-за неё. За то, кем тебе приходится становиться, что приходится делать, чтобы вернуть ей свободу?
— Прекрати. К чему этот бессмысленный спор?
— Я просто подумала, что любовь должна возвышать, делать нас лучше и чище, а не наоборот.
— Ну тогда ты зря покинула это чудное место, потому что такую любовь можно испытывать лишь к богу!