Дар ледяного огня
Шрифт:
– Касан Пере. – Ни капли не расстроившись.
Как ни в чем не бывало, профессор Крэман продолжил с места, где остановился. Он рассказывал о древних религиях, приводил кучу примеров пагубного воздействия некоторых аспектов на всех жителей планеты и последствий, которые они порождали, рассказывал об интересных, но шокирующих обрядах. Лекция была захватывающей. Эдвард всегда мог объяснить даже самый сложный материал доступно и интересно.
Касан что-то писал. Думала, стал записывать лекцию, а он все это время строчил мне записку на целый
Таяла, прости меня. Ты очень мне понравилась, я сделал неправильные умозаключения и обидел тебя своим предложением, больше этого не повторится. Я подумал, ты встречалась с Аланом, а у него никогда не было ни с кем серьезных отношений . Впрочем, как и у меня. Мне сложно будет быть тебе просто другом, но если ты меня простишь и не будешь таить обиды, обещаю, что буду достоин твоего доверия. А если когда-нибудь ты взглянешь на меня по-другому, я буду счастлив. Не хочу, чтобы твои прекрасные глазки смотрели на меня с осуждением или недоверием. Прошу, забудь все, что я сказал по глупости.
Я начеркала внизу:
Хорошо, забыли.
Я протянула ему листок, подняла взгляд. Тепло улыбнулась и получила такую же улыбку в ответ.
В лекции опять наступила пауза, всех студентов обдало холодом. Голос профессора стал звучать жестче, фразы звучали отрывисто, пропала в них мелодичность. В очередной раз, когда я подняла невзначай взгляд, сердце пропустило удар. Он смотрит прямо на меня. Я сделала вид, что ничего не замечаю, но сердце ухало, бухало и скакало. Улыбнулась соседу по парте и продолжила рисовать. В секундной паузе раздался щелчок сломанной ручки.
– Остальное законспектируете самостоятельно. Конспекты соберу для проверки, – раздался его раздраженный голос. Даже восторженные взгляды поклонниц не волновали профессора Крэмана. Зла на них не хватает: как перезрелые груши, посыпались они к ногам симпатичного профессора. «Ну ладно, не перезрелые, а очень даже сочные и симпатичные», – обведя взглядом аудиторию, заключила я.
Эдвард в это время рисовал на доске какую-то схему.
– Это небольшой участок карты. Кто к следующему занятию скажет, где это место и что с ним связано, даст наиболее развернутый ответ, тот имеет возможность побывать там в праздники. Я выберу шесть счастливчиков. У вас есть возможность увидеть что-то поистине завораживающее.
Что говорить, у многих загорелись глаза. Девочки, чуть не визжа и не прыгая, радовались такой возможности.
Мне было все равно. Точнее, совсем не все равно, но я прекрасно исполняла эту роль. И даже не собиралась тратить на это свое время.
– У меня есть предположение, где это. Сегодня разберемся и отправимся в это удивительное место. Думаю тебе понравится, – сказала Диана.
– Диана, даже пытаться не буду, мне не интересно. Я не участвую в викторине.
Девушка опешила, голос мой был надменный и раздраженный.
– Это мое личное. Не расстраивайся, не люблю все, что
– Ясно. – На самом деле ей ничего не было ясно, но она приняла мою глупую отговорку.
Наш столик – тот, за которым мы обедали вчера – был занят. Выбор был невелик, сели за первый попавшийся свободный стол. Мое сердце не подчинялось разуму. Не хватало силы воли, чтобы не коситься на преподавательскую половину. Сейчас Эдварда и профессора Вирго там не было. Уже пообедали? Не проголодались? Или уединились… Мой поток мыслей прервала Саяна.
– Тая, ты меня не слышишь? – Судя по ее выражению, она меня уже не первый раз окликнула. До добра мои мысли меня не доведут.
– Извини, задумалась. – Что хотела Саяна, я так и не узнала: в это время к нам за столик решили подсесть Алан, Касан и их друг Жако, с которым мы были знакомы ранее. Он, как и Саяна, на целительском, только уже на пятом курсе. Столик рассчитан на шесть мест, но при желании можно уместить и двенадцать студентов – даже нельзя сказать, что мы потеснились. Никто никуда не спешил, в приятной компании и еда кажется вкуснее. За нашим столиком было весело, на нас оборачивались другие студенты, но злости не наблюдалось: многие, как и мы, шутили и шумели, никого это не раздражало.
– У меня глаза разбегаются от этой красоты. Алан, где ты прятал весь этот цветник? – Касан в притворном изумлении закатывал глаза, прикрывал их ладошкой, чтобы не ослепнуть от переизбытка прекрасного, как он выразился, вызывая бурю веселья.
– Саяна жена Айрона, а это ее подруги. К ним отношусь как к сестрам и предупреждаю каждого: даже думать не сметь о том, чтобы их обидеть.
Вроде сказано спокойно, с улыбкой, но почему-то сомнений в том, что парни услышали и вняли предупреждению, не было.
– Будущая императрица, к Вам на Вы и с титулом? Ваше Высочество?
Подруга на клоунаду Жако только рассмеялась.
– Только тебе, Жако, и при одном условии: так, чтобы этого больше никто не слышал лет так сто. – Я только сейчас задумалась о том, что она будущая императрица. Для меня она всегда останется просто Саяной, лучшей подругой.
– У нас после обеда опять совместная пара?
– Нет, у нас боевая подготовка, а у третьего курса, вроде, верховая езда, – сказал Алан. Мы дружно закивали. – Парней будет тренировать Красс. Ты не знала, Саяна?
– Нет. – Для пущей убедительности она еще и помотала головой.
Красс? Мы, вроде, не знакомы, но имя я уже слышала. Вспомнить мне, конечно, никто не дал, разговор перешел уже на другую тему.
– Девочкам занятия ведет мадам Аран. Она выигрывала почти все соревнования. Лучший жокей прошлого века. Ее рекорд по количеству непрерывных побед пока никому не удавалось побить. – Вот тут я и вспомнила, откуда слышала имя Красс – победитель «Опасных игр».
У нас после обеда было еще время понежиться на солнце, пока погода позволяла. И мы всей компанией выдвинулись в сторону парка.