Дар на веревочке

Гордеева Евгения Александровна

Иуаний нервно поёжился, вспоминая своё ускоренное обучение в магической школе Ордена Змеи. Их курс остальные ученики прозвали Пиявками. Слабо одарённые, они могли зарядить амулет, только находясь рядом с источником, словно присосавшись к нему, в отличие от более сильных учеников. Даже средний маг мог легко зарядить амулет, пользуясь личным резервом, а им такого не было дано. Можно было бы обучать храмовых служек самим, выявляя талантливых детей, но именно это было им запрещено делать по 'Уложению распределения магических ресурсов', подписанному князем. И маги следили за этим очень строго, регулярно проводя проверки. Как только в храме обнаруживался одарённый ребёнок,

его без слов забирал какой-нибудь Орден. Зато в служках недостатка не было. Сиротские приюты регулярно предоставляли храмам расходный материал. И амулеты им изготавливать было запрещено, хотя некоторые жрецы подпольно промышляли этим ремеслом, рискуя свободой.

–  Видишь ли, Иуаний, - продолжая ухмыляться, заговорил Ставр, - незаметно такое действие провести просто невозможно! Нужна основательная подготовка, сложные расчёты, предварительные обряды. Да что я тебе рассказываю, ты же и сам знаешь, - выделил он последнее слово.

'На моё неполное образование намекает, стервец!' - разозлился божник, но благодушного выражения лица не изменил.

–  В праздничной сутолоке можно что угодно скрыть, - всё же возразил жрец.

–  Ты зря упорствуешь в своей дремучести, - оскалился Ставр.
– Люди в такой ситуации сильно мешают. Кроме всего в толпе может затесаться маг, и не один. А это существенно усложняет задачу. И, если один маг в состоянии в такой момент держать процесс под контролем, то два или больше только напортачат.
– Иуаний нервно дёрнулся. Его телодвижение Ставр воспринял как вопрос и со вздохом продолжил разъяснение.
– Маги должны быть равномерно удалены…

–  Довольно!
– остановил разговорившегося Орла Маер.
– Ты ему весь обряд расскажешь, или детали опустишь?

Под злым взглядом Змеи, Ставр стушевался, поняв, что наговорил лишнего. Иуаний испытал легкое злорадство и подобие благодарности к магистру Маеру. Повисла долгая пауза.

–  Мы так ничего и не решили, - Торфий встал и тяжёлыми шагами затопал по комнате.
– Что будешь докладывать Бороде, когда он вернётся?

Маер отметил про себя, что глава тайной княжеской службы отсутствует на их встрече, видимо по объективной причине, а не из-за пустяковости проблемы. Следовательно, Иуаний потом будет ему пересказывать их разговор. Интересно, эпитеты Зубра он опустит, или доложит всё без утайки?

–  Есть вероятность природного происхождения этого… хм, явления, - такое объяснение глава Ордена Змеи заготовил на крайний случай, если ничего другого магистры не придумают… Надоумил его Лука Лукич, предположивший, что источник, когда-то принудительно перемещённый, мог вернуться на своё законное место. Они так мало знают о природе этого уникального явления - Источник Силы. Ведь в других местах мира они практически не встречаются. Это Ильмении повезло иметь Долину Источников…

–  Поясни, - потребовал божник, не обращая внимания на саркастические мины магов. Они-то уж сразу поняли, в чём дело.

–  Ты в курсе, как формировались потоки?
– менторским тоном спросил Маер. Жрец кивнул, хотя не имел об этом никакого понятия, здраво рассудив, что сможет потом заполнить этот пробел в знаниях.
– Возможно, что-то повлияло на стабильность искусственной сетки, и природа возвращает всё на круги своя.

Иуаний мало что понял, но снова закивал, опасаясь новых насмешек магов.

–  Нужна карта реликтовых источников, - задумчиво произнёс Ставр.

Делька увлечённо разрисовывала глиняный горшок ромашками и васильками. Розовый язычок торчал между плотно сжатых губ. Она сопела и хмурилась, когда

кисточка не слушалась её руки и самовольно виляла в сторону. Пять, уже расписанных, горшков стояли на полке. Этот, шестой, был последним в заказе соседки. Она через неделю собиралась на свадьбу племянницы, и эти горшки предназначались в подарок молодой семье.

Делькин талант рисовальщицы неожиданно поднял в гору дела гончара Курьяна. Первую кружку девочка расписала совершенно случайно. Просто не было бумаги, на которой она могла бы изобразить цветы, виденные ею в книгах матери - травницы. А Ташу очень хотелось на них посмотреть. Он даже драгоценных красок не пожалел для этого. Кружка так поразила родителей, что Курьян, не задумываясь, купил Дельке новые краски и кисточку. Расписная посуда продалась на ближайшей ярмарке за пару часов, хоть цена на неё была значительно выше, чем на обычную. На Дельку посыпались заказы от соседей, их родственников и людей, уже купивших посуду Курьяна. Девочка едва справлялась с работой. Асташ пытался помочь сестре, но даже стебли растений у него получались кривые и толстые.

–  Иди спать, доченька, - Малуша наклонилась и поцеловала девочку в макушку, - устала совсем.

–  Угу, - отозвалась Делька, не прекращая вести непокорную линию по круглому боку горшка, - только закончу.

–  Завтра закончишь, - Малуша вынула из рук дочки кисточку и на руках понесла её в светёлку.
– Какая же ты у меня худенькая, Делечка. Одиннадцать уж скоро, а ты, словно ребёнок. Соседская Олёка уже сватов дожидается, а ведь всего на полгода тебя старше. Сейчас молочка тебе принесу.

Но Делька вдруг порывисто схватила её за руку и прижалась к ней щекой.

–  Я боюсь вас потерять, - прошептала девочка.

–  Что ты такое говоришь?
– испугалась женщина и присела на постель.
– Никто тебя у нас не заберёт!

–  Угу, - выдохнула ей в руку Делька.

–  Сколько же ты натерпелась, девонька?
– вздохнула Малуша и пошла за молоком.

Когда мать ушла спать, Таш тихо спустился с печи и проскользнул к Дельке за занавеску. Он точно знал, что сестра не спит, и снова грустно смотрит на полную луну за морозным окном. Делька распахнула одеяло, пуская Таша в теплоё гнёздышко, пока тот не застыл на холодном полу.

–  Неделька, ты чего?
– тревожно спросил паренёк, обнимая сестру за худенькие плечи.
– Опять грустно?

–  Я думаю…

–  О храме?

–  Угу.

–  Тебе просто было страшно. Я бы тоже боялся туда идти после такого!
– Таш вспомнил, как побледнела Делька перед храмом, в который их повела Малуша, когда они всей семьёй поехали на ярмарку в соседнюю Берестянку. Да и храм тот был маленький, деревянный, совсем не похожий на собор в Загорье. Но девочке хватило и этого. Она захрапела, лицо свело судорогой, глаза выкатились, пальцы на руках скрючило. Зрелище не для слабонервных. Мать до смерти перепугалась за дочку, и они с Ташем поскорее увели её подальше от страшных воспоминаний.

–  А если это я виновата в том, что тот храм развалился?
– жалобно прошептала Делька и шмыгнула носом.

–  Этот же не развалился, - возразил Таш.

–  Про этот я не хотела, а про тот… Я мечтала, что бы он исчез вместе со страшным сторожем! Чтобы меня оставили в покое! И он исчез…

–  Он не исчез, а развалился, - резонно поправил её Таш, - это совсем другое.

–  Другое, - эхом повторила Делька, снова уставившись в окно.
– Расскажи мне что-нибудь.

–  Что?

–  Ты же к дядьке Славичу ходишь, а он сказки, говорят, сказывает. Заслушаешься!