Дар наслаждения

Бенке Симоне

— А ты не знаешь? — Торальф очень удивился. — Qahwa — это бодрящий налиток. Мокко по сравнению с ним — дистиллированная вода.

— Это что-то вроде арабского кофе?

— Не совсем так. Чтобы приготовить настоящий Qahwa, нужно много мастерства. Это целое искусство. Если он варится слишком долго, то будет горьким. А чтобы он получился таким, как надо, туда добавляют немного розовой воды. Те, у кого здоровое сердце, выпивают три чашки за один присест. И тогда море по колено. Правда, поблизости его нет.

Элен

оценила его осведомленность.

— Вот, уже что-то новое узнала. А что ты делаешь после завтрака?

— Думаю валяться весь день в постели, смотреть па жаркую улицу из прохладного номера и ждать твоего следующего факса.

Это рассмешило Элен. Торальф был сегодня как-то особенно весел. Таким она его не знала.

— Можно я немного отвлеку тебя и расскажу еще о своей скучной жизни в Эмиратах?

— Да! Расскажи, пожалуйста! — Элен встала и закрыла дверь кабинета. — Ну и чем ты занят весь день? Неужели тебе и вправду нечего делать?

— Нет, я пошутил. Но часто бывает так, что жаркие часы я провожу в гостинице, говорю по телефону, шлю факсы. А когда солнце зайдет, везу птиц покупателю.

— Я не совсем понимаю. Ты что, идешь на птичий рынок? Или как это происходит?

Торальф засмеялся.

— Ну да, сажусь рядом с погонщиками верблюдов, весь день пью с ними мятный чай и жду, пока кто-то придет купить у меня сокола.

— Что, серьезно? — Элен примерно так и думала.

— Нет, конечно.

— А как же тогда?

Он немного помолчал. Потом ответил:

— Сначала я забираю соколов из аэропорта. И каждый раз повторяется одна и та же история: бронируешь в Германии машину, а здесь ее не оказывается. В той конторе, где ты ее заказывал, предлагают какой-нибудь допотопный «мерседес».

— А что, этого недостаточно?

— Я объясняю им с милой улыбкой, что «мерседес» меня не устроит. Единственное транспортное средство, на котором я могу перевозить птиц, — это большой джип с кондиционером. Если соколов хотя бы пару часов продержать на сорокаградусной жаре, они погибнут. Тогда вся игра не стоит свеч.

— Что же делать, если машину достать не удастся?

— Я себя тоже часто об этом спрашивал. Поэтому недавно обзавелся собственной.

Элен хотелось спросить, где он оставляет ее перед отъездом. Или, может быть, продает? Но она решила слушать дальше.

— Вот так все и получается. Две недели назад, когда я сюда приехал, один шейх сразу же сделал заказ. Поэтому я поехал из Дубаи по направлению к горам Хаджар, в Эль-Эин. Граница между владениями шейхов выглядит как огромная цветочная клумба.

— Что, серьезно? А потом? Что было, когда ты приехал в Эль-Эин? Продажа ведь не могла затянуться па две недели?

— Иногда случается. Здесь совсем по-другому относятся ко времени. Если тебя приглашают в гости,

то дают время обустроиться. Иногда это длится дня два.

Элен ничего не могла понять.

— И что же ты все это время делаешь?

— Жду.

— Чего?

— Пока шейх соизволит появиться. Конечно, я интересуюсь, когда он собирается ко мне выйти. Но нельзя быть невежливым. К чему спешить? У меня есть все: еда — круглосуточно, порядок в моей комнате — дело прислуги, а за птицами присматривает его сокольничий. О чем волноваться?

Элен пришла в голову одна мысль.

— Вот почему ты не можешь точно сказать, сколько там пробудешь!

— Да. Я никогда точно не знаю, как долго продлится сделка. Нужно еще учесть местную иерархию. Скажем, если какой-то шейх купил у меня сокола, то другой, более знатный, уже не возьмет их по прежней цене.

— Вот как! — Элен не переставала удивляться.

— А иногда шейхи приглашают меня поехать с ними в пустыню, чтобы что-то показать. Как сейчас, например. Здесь я пробуду еще два дня, а потом еду в Оман.

— И надолго?

Торальф не спешил с ответом:

— Пока не знаю.

Элен не терпелось:

— Ну да, конечно. Но хотя бы примерно?

— Я правда не знаю. Пойми, мы не вдвоем поедем, как это было бы у нас. У шейха есть свита, примерно тридцать человек: повара, слуги, ну кто там еще... И потом, я же не могу на третий день сказать: знаешь, шейх, мне что-то больше не хочется по пустыне мотаться.

— Понимаю. А откуда ты знаешь этих шейхов? Когда я была в Эмиратах, то ни одного не встретила.

— Я сюда езжу чаще тебя. Секунду, извини, по другому телефону звонят.

Элен раздумывала, как часто Торальф ездит в Эмираты, как вдруг он снова заговорил:

— Алло... Прости, пожалуйста. Я думал, у меня есть немного времени, а оказалось, что нужно выезжать чуть раньше. Через полчаса. Расскажу в следующий раз, идет?

— Хорошо, буду рада. Но, думаю, если ты поедешь в пустыню, я не скоро тебя услышу.

— Посмотрим. Но я обязательно позвоню. — После небольшой паузы Торальф добавил: — Элен, береги себя! У вас там сейчас такое творится... Ты все равно ничего не изменишь.

— Да, ты прав, но...

— Никаких «но»! — Он помолчал. — Ты умеешь наслаждаться моментом?

Элен не ожидала такого вопроса.

— Что ты имеешь в виду?

— Подумай об этом! И никогда о том, что будет через месяц или через год.

— Почему? Это же может быть важно.

— Потому что ты слишком много думаешь и забываешь жить!

Элен не ответила, и Торальф добавил:

— Ты когда-нибудь была в пустыне? Я имею в виду, не на экскурсии, а одна.

— Нет, никогда, к сожалению. Но читала, что это ни с чем не сравнимо. Такое забыть невозможно.