Дар полночного святого
Шрифт:
– Карлоса вытолкнули. Он сопротивлялся. Вилли знает об этом, но его заставили молчать, пригрозив, что свалят убийство на него.
– Не удивляюсь. Я предполагал что-то подобное.
– Но ведь самое главное вот в чем: его убили накануне нашей встречи! Он хотел со мной увидеться, чтобы сообщить о какой-то опасности, грозящей мне. А может, Михаилу. Я не поняла. Именно здесь надо копать!
Денис сел рядом с Аней. Тяжело вздохнул, сжал ладонями виски и попросил: - Оставь это, Анна...
– Ладно, я поняла... Ты вышел из игры.
– Попробую объяснить. То, что
– Значит, тебе удалось что-то узнать?
– Поверь, все, что я раскопал, отвратительно. Бессмысленно лезть дальше. Глухая топь - чем больше дергаешься, тем сильнее затягивает и меньше надежды на спасение. А спастись все же хочется - инстинкт.
– Мне кажется, ты сейчас выступаешь, как по радио. Нас подслушивают?
Денис с усмешкой пожал плечами: - Не знаю. Какая разница - я говорю правду. И прошу меня выслушать до конца...
– Он снова вскочил и начал мерить комнату крупными шагами.
– Вот что получается, Аня..
– Он внимательно изучал обшарпанную полировку шифоньера: - Я вынужден уехать. Пока не знаю, как, куда. Скорее всего, тайно, поскольку следствие не закончено, я дал подписку о невыезде и могу только сбежать... Шансов выйти сухим из воды у меня нет. Так было задумано изначально - козлом отпущения был выбран я.
– Ты в самом деле виноват?
– Господи, детка! Бизнес никогда не бывает чистым. Вопрос в пропорциях - ложка на бочку или ведро к ведру... Не об этом речь... Мне надо исчезнуть, и чем скорее, тем лучше.
– С Алиной?!
– В том-то и проблема... Мы с ней давно чужие, очень чужие. Я старался отвлечься, занять себя делом, мимолетными интрижками, но...
– Денис снова обратился к шкафу.
– ... Но я не могу заставить себя не думать о тебе...
Аня с тупым недоумением смотрела на человека, о котором так долго мечтала. Давно, в какой-то другой жизни. Ни любовные признания, ни безумные сообщения о побеге теперь не трогали её. Все это не относилось к тому единственно важному, что составляло сейчас смысл её жизни. Главное, - Денис оставил расследование. И, очевидно, в этом деле теперь ей не поможет никто.
– Я буду писать тебе шифровки.
– Попыталась улыбнуться Аня.
– Сообщать о своих следственных успехах.
– Нет. Мы уедем вместе!
– строго глядя ей в глаза, сказал Денис.
– Ты бредишь.
– Аня поднялась.
– Понимаю, тебе надо подумать. Не говори сейчас ничего, только имей ввиду, ты - женщина моей жизни.
Аня открыла рот, чтобы возразить, но Денис сделал жест, означающий молчание, и предложил:
– Стоит выпить кофейку по этому поводу... Не отвергай мое предложение с ходу, обдумай все хорошенько.
Он поманил Аню пальцем в коридор, но до кухни они не дошли - заперлись в ванной. Здесь так и не починили колонку, из крана постоянно текла холодная вода. Свет мутной лампочки не скрывал убожество и разорение. Места для водных процедур, а тем более, для беседы было совсем немного. Аня прижалась спиной
– То, что я сказал, правда. Ты нужна мне. Я талдычу об этом сотый раз. А сейчас должен сообщить нечто, совершенно опровергающее искренность моих чувств. Но у меня нет иного выхода... Скажи, Михаил оставил тебе это?
– Что?
– Ну, не знаю, как он назвал - нечто ценное, что надо беречь в случае... в случае его гибели?
– Н-не знаю...
– Глаза Ани удивленно распахнулись.
– Колье и мои украшения опечатали, счета изъяты...
– Ах, речь идет о другом. Постарайся вникнуть: за границей в моих руках оказалась огромная денежная сумма. Михаил помог спрятать её, а также предоставил мне работу в Москве в своем концерне. Мы стали совладельцами счета - пятьдесят на пятьдесят. Но чтобы ни один из нас не сумел обмануть другого, мы сделали закодированную карту места нахождения тайника и разорвали её пополам, как в старых фильмах поступают шпионы с фотографией. Мы договорились: о хранении части карточки будет знать только жена. На случай катастрофы, естественно.
– Понимаю. Но... Михаил ничего не сказал мне. Честное слово. Наверно, не успел. Боже! Я же перенесла сильное нервное потрясение...
– В Аниных глазах застыл ужас.
– Может, что-то выпало из памяти?
– Не волнуйся, детка. Теперь ты знаешь, на чем сосредоточиться. Постарайся... От этого зависит наше благополучие за границей... Аня! Там хранится огромное состояние.
– Денис стал быстро и жадно целовать её шею, поймал вырывающуюся голову и прильнул к губам...
Аня не смогла размахнуться и ударила кое-как, словно погладила.
– Уходи! Если я найду твои проклятые деньги - верну не медля. Мне не нужно чужого.
40
Ночью она не могла уснуть, перебирая мысленно эпизоды с подарками Михаила. Их было так много... Но разве он хоть как-то намекнул о спрятанном коде? Михаил знал, насколько опасно обладание тайной, и берег жену. Пряча код, он очевидно рассчитывал, что Денис предупредит Аню, и она, перебирая вещи, наткнется на тайник. Вещи... Да! Он рассчитывал на её сообразительность! Предусмотрел наверняка то, что дом будет опечатан до завершения процесса. А значит, это может быть спрятано лишь в личных вещах, которые позволят забрать родственницам. Швейная машина! Господи, ведь он не зря говорил, что спокоен, когда Верочка тарахтит на ней...
Через день Вера Владимировна получила разрешение на изъятие из опечатанного дома своей личной "Веритас". Ночью, закрывшись в комнате с молотком и отверткой, Аня приступила к поиску. Утром Верочка нашла спящую в одежде дочь, а на ковре - разобранную на детали машинку. Она присела рядом, с ужасом понимая, что слова доктора о возможных последствиях нервного срыва сбываются.
...Март едва перевалил за середину, но Аня избегала смотреть в зеркало - не сомневалась - оттуда посмотрит на неё изможденная, седая старуха. Прошла целая жизнь, нелепая жизнь! А Москву все ещё засыпал снег.