Дар Седовласа, или Темный мститель Арконы
Шрифт:
Так и в былине поется:
«Нагнано той силы много-множество,Как от покрику от человечьяго,Как от ржания лошадинаго,Унывает сердце человеческо…»Волах, уже верхом, отдавал последние распоряжения, вселяя уверенность в соратников своим ледяным спокойствием. К нему бросилась Ольга и пожаловалась на отца:
— Он приказал себя окольчужить.
— Настоящего воина не удержать в постели!
— Ты просто хочешь
— Он, и только он — наш законный правитель. Воин сам защитит себя, а коли суждено погибнуть — на то Воля Макощи.
— Хорошо сказано, воевода! — отозвался появившийся на крыльце жупан. — Вот и встретимся в Ирии! Делай, что должен!
И в самом деле, вождь был одет в новую кольчугу, что охватывала не только тело, но и ноги до колен. Судя по виду, она была легка, почти невесома, но частые кольца свидетельствовали о необычайной прочности.
За Владухом стоял Станимир и разводил руками.
Возле Ольги обретался Дорох, даже в минуты боя веселый и полный желаний. Он нес какую-то похабщину, Ольга делала вид, что слушает все это, но ей было не до любовных словечек.
— Держись Дороха, — приказал ей отец.
Тогда она не выдержала:
— Болтун! Но поглядим, каков он в деле будет!
Владух грозно нахмурил брови, да в перепалку с дочкой не вступил а, поддерживаемый телохранителями, медленно начал обход защитников Западной стены. За ним следовали уже Родомысл с сыном. Они выполнили данное обещание, умереть, но не посрамить Дедославль.
Ревели трубы, волнами накатывались ржание и воинственные кличи. Доносились стоны сотен раненых.
Подозвав Творило, словен отобрал еще восемь помощников. Как он и предполагал, вятичи выполняли указания чужеземца без особого рвения. Ругивладу пришлось вытащить жезл воеводы. Дело пошло живей!
Чаши двух метательных механизмов вскоре были снаряжены горшками, полными какой-то дряни. От них смердило серой, смолой и жженым маслом. Опасаясь черного колдовства, ратники подносили снаряды отвернувшись и на вытянутых руках. Сказать по чести, чародейством тут и не пахло. А если и было оно, так вовсе не то, о котором помощнички думали.
Последнее, о чем волхв позаботился особо, — чтобы ни одна юбка не мельтешила у его людей перед глазами.
Убедившись в исправности конструкции из натертых до блеска щитов, Ругивлад осмотрелся. Он приметил сверху заметно поредевший отряд Волаха, что уходил от следовавшего по пятам скопища печенегов. При взгляде со стены уловка воеводы была понятна даже ребенку. Чтобы добраться до Западных ворот необходимо миновать узкое «горло». На стенах по обе стороны притаились лучники и пращники, готовые в тот момент, когда противник попытается ворваться в городище на плечах преследуемых, обрушить на врага град смертоносных снарядов и стрел. Теперь и Ругивладу пришло время заняться штурмующими, натиск которых вятичи отражали уже с трудом.
То здесь, то там на край (на края стен, наверное) ложились длинные лестницы. Вверх карабкались низкорослые и смуглые воины в кожаных доспехах, вооруженные легкими кривыми мечами. Женщины выплескивали на них кипящее масло, а рослые кузнецы лили вниз свинец. Срывались. Падали, обожженные и изувеченные, но тут же
Печенеги не оставались в долгу. Вспарывая воздух, визжали стрелы степняков. Выбив сноп искр, одна ткнулась в бронзовый щит, едва не продырявив Кулиша. Мальчишка выругался.
Ругивлад посмотрел на небо. Безоблачно — око Хорса беспрепятственно посылало лучи. Сосредоточившись, словен плавно потянул рычаг… Солнечный зайчик, размером с корову, притулился на ханском шатре. Взвизгнули механизмы.
— Совсем неплохо, чужеземец! — похвалил Свенельд.
Он появился на стене одетым в броню и будто сбросил с плеч десятки лет.
«Греческий огонь» жадно пожирал войлоки неприятельского стана.
— Помнится, видывал я уже такое. Давненько это было, правда. Но ума не приложу, волхв, как ты выведал у ромеев их секрет?
— То уж моя забота, князь. Но без Творилы я бы не справился. Место на прошлой неделе пристреляли.
— Добро! — еще раз похвалил Свенельд, не обратив внимания на лесть. — Подпали-ка гривы вон той сотне, что мчится в обход! Коли глаза мои не лгут — ведет их сам Ильдей!
— Ничего себе глаза. Сам-то, поди, раза в три меня старше?
— Раньше люди и крепче втрое были, не то, что нынешнее племя, — загадочно отозвался Свенельд, но расспрашивать древнего воина Ругивлад не стал.
Печенеги приметили, как на стене снова что-то ослепительно вспыхнуло. Обугленные трупы и предсмертные хрипы сгорающих лошадей!
— Слава взору Сварожича! — грянули ратники.
По совету опытного Свенельда, Ругивлад метнул еще несколько пекельных «снарядов»… С ужасным свистом огненные ядра понеслись в гущу неприятелей. Обезумевшие люди катались по земле, тщетно пытаясь сбить пламя. Печенеги отхлынули, а до защитников долетел запах горящей плоти.
Хан смекнул в чем дело: раз в силе Сварожич, покровитель непокорных туземцев, никому не выдержать пламенного взора его очей…
На покрытых пеплом южных подступах остались лишь стрелки. Они лихо гарцевали на мохнатых лошаденках в чистом поле, дожидаясь глупца, который бы загляделся на их скок. Такой, к сожалению, то и дело находился средь молодых славян, желающих поспорить в искусстве стрельбы с опытными воинами. Но не успевал иной славянин отпустить тетивы, как в горло или грудь кусала его ядовитая печенежская гадина, и он срывался вниз под горестный стон женщин. Но теперь враги стреляли против солнца.
— Сумеешь ли передвинуть катапульты? — поинтересовался Свенельд.
— Увы и ах! Быстро этого не сделать. Я не Архимед.
— Кто это? Почему не знаю?
— Грек такой был, в прежние времена.
— Тогда поспешим к Северным вратам! — бросил одноглазый воин. — Печенеги все ж перехитрили, коли близко подошли — уже неуязвимы для твоих механизмов. Смекаешь?
Ругивлад, обходя сновавших тут и там защитников крепости, решил во что бы то ни стало найти Ольгу. Последовав совету воеводы, он направился вдоль стены, на Северный конец. Там не стихал гул яростной сечи. При машинах словен оставил подоспевшего Кулиша.