Дар сгоревшего бога
Шрифт:
И привел их сюда Брант.
— Нет… — простонал он.
Это единственное слово заставило Тилара оторвать взгляд от старухи и повернуться к спутникам. Он даже попытался махнуть им рукой.
— Уходите… бегите!
Но вновь зазвучала песня, и он забыл о них. Отвернулся, притянутый темной Милостью. Креван тоже медленно подползал к комнате, увлекая за собой соратницу, которая пыталась его удержать.
Как ни удивительно, Стен первым осознал опасность ловушки.
— Уходим… попробуем
Он обнажил меч. Драл подхватил Бранта на руки. От этого мальчику стало еще больнее. Он закричал, но обожженное горло не пропустило ни звука.
Роггер все же попытался снова оттащить Тилара, но тот, зачарованный песней, выхватил меч и вцепился другу в волосы. Вор отпустил его и попятился.
А старуха все пела — звала, заманивала.
Тилар и Креван были что мухи в паутине.
— Надо бежать! — крикнул Стен.
Брант в глубине души хотел лишь одного: оказаться как можно дальше от этого места, которое будило проклятый огонь в камне. Но зашел он так далеко не для того, чтобы уйти ни с чем. Он добрался до черепа-погубителя. И обратно не повернет.
Нет…
Его никто не услышал. А сказал ли он это? Может, у него уже и языка не осталось? Брант попытался выкашлять огонь из горла, попробовал снова.
— Нет…
К нему склонился Драл.
— Что, мастер Брант?
Да будут вечно благословенны Милостью громадные уши великана… мальчик мог сейчас только шептать, для всех прочих оставаясь немым.
— Отнеси… меня… к ней.
Кого он имеет в виду, объяснять не пришлось. Драл заглянул в комнату. Путь был свободен.
Великан посмотрел на Бранта. И увидел, должно быть, отчаяние в его глазах, полных слез. Он перехватил мальчика под мышку, ринулся к двери. Оттолкнул регента, побежал меж языков пламени.
Старуха при виде его выпучила глаза. Подняла руки, но выпустить из них череп не решилась.
— Стой! — скорее взвизгнула, чем пропела она.
Великан только выставил на бегу плечо вперед. Он был рожден от Милости, но не осенен ею. Песня на него не действовала. И чары не спасали. Порождение земли — не брошенный кинжал. Воздух и вода ему не противники…
Три прыжка — и он добрался до старухи. Взлетел огромный кулак, ударил в изумленное лицо. Брызнула кровь. Мирра упала. Череп выскользнул из окровавленных ладоней, грохнулся об пол. Рассыпались зубы.
Брант вывернулся из-под руки великана. Рухнул рядом с черепом. Огонь по-прежнему пожирал мальчика, собственные руки казались кипящим жиром.
— Не трогай! — закричала старуха.
Драл шагнул к ней.
Брант обхватил руками череп, с которого начались все его страдания. Сейчас они кончатся. Пожрут с черепом друг друга.
Жар внезапно погас. Прикосновение к кости не
Падение было долгим.
Сознание вернулось к Тилару, как грохочущий обвал медных пинчей в голове. Все кружилось перед глазами, и несколько мгновений он не мог понять, где находится. Рядом медленно поднимался на ноги Креван, с таким же растерянным лицом.
Тилар увидел, что сжимает в руке меч богов. Когда успел вытащить — не помнил.
— Мальчик… — сказал Роггер, возникая у его плеча и кивая в глубину комнаты. Факел он держал в вытянутой руке, освещая коридор с правой стороны. С левой размахивали своими головнями капитан из Ольденбрука и соратница Кревана. Факел Тилара, погасший, лежал у его ног.
Тьма позади светового круга шевелилась, стягиваясь ближе. Подгоняла их к комнате.
— Останови мальчика! — сказал Роггер, и медные пинчи, забренчав у Тилара в голове еще раз, наконец улеглись.
Он поднял меч.
Увидел Бранта, сидевшего посреди комнаты, Мирру, которую держал за горло великан, прижимая ее к дальней стене. Вспомнил.
Песня-манок.
Тилар бросился к мальчику. Тот смотрел на него, но лицо было пустым. В глазах светилось что-то чужое, потустороннее.
Брант открыл рот.
Тилар вскинул меч. Он не поддастся больше темной Милости…
Поздно.
С уст мальчика начали срываться слова, звучавшие гулко, словно отдаваясь эхом в пустой комнате.
«ПОМОЧЬ ИМ…»
То была не песня-манок. В этих двух словах слышалось такое страдание, что Тилар замер с поднятым мечом. Да и голос казался странно знакомым.
Губы Бранта не двигались. Грудь была неподвижна, словно он не дышал. А речь все текла.
«ПОМОЧЬ ИМ…»
«СЖЕЧЬ ИХ ВСЕХ…»
«ОСВОБОДИТЬ ИХ…»
«СЖЕЧЬ ИХ ВСЕХ…»
«НАЙТИ ИХ…»
«СЖЕЧЬ ИХ ВСЕХ…»
Это было похоже на спор. Менялся даже тон голоса, словно на самом деле говорили двое — в каком-то ином мире.
Тилар замешкался, не зная, что делать.
Зато это знал кое-кто другой.
— Что ты натворил! — задушенно провыла Мирра, которую все еще держал за горло великан. Ее полные ужаса глаза остановились на Тиларе. — Убей мальчишку… пока он не разбудил их! Убей его, Тилар!
Тот, и не думая ее слушать, отступил на шаг.
— Нет! — завопила бывшая смотрительница. Вскинула руку с маленьким костяным кинжалом и вонзила желтоватое лезвие в плечо великана.
Он взревел, выпустил старуху. Взмахнул, отшатываясь, руками, нечаянно ударил ее по голове. Мирра упала.