Дар Тёмного Ангела
Шрифт:
На пятый день осады лазутчику из дружины княжича удалось выбраться из крепости через шлюз, проплыть по реке до излучины, наблюдая за крестоносцами из воды. Возвратившись, он сообщил, что к немцам подошли три корабля, но нет на кораблях вооружённых воев. Сами корабли подобны малым купеческим когам, да и старые они, того и гляди, развалятся! Что в них немцам? Княжич Станислав, услышав новость, задумался.
На рассвете стража поймала подозрительного мужика, по виду горожанина, пытавшегося выбраться из замка, при нём нашли грамоту. Мужик назвался сыном купца. А грамота оказалась посланием
Оляту обнаружили на замковом дворе, отчитывал конюхов за овёс, скормленный лошадям сверх меры. Стражники, не обращая внимания на протесты княжеского советника, потащили предателя в темницу. Олята выл и рвал на себе волосы, клялся, что никого к немцам не посылал, оболгали его! Вокруг собрались вои, набежало народу.
В отчаянии Олята упал на колени и указал на княжича Станислава, обвинив его в сговоре с крестоносцами. Якобы видел, как княжич прятал грамоту с гербовой печатью тевтонов. Это он, Станислав навёл на замок беду! Хочет стать князем и сговорился с крестоносцами. Вот почему немцы не идут на штурм. Ждут, когда по приказу Станислава отворят им ворота!
Толпа взвыла. Послышались крики с угрозами в адрес княжича. Некрута Добробой растолкал народ, схватил за шёлковый кафтан Оляту, пытавшегося спрятаться за спиной Твердислава, и потребовал доказательств. Сотника уважали. Крики стихли. Люди настороженно замерли. Добробой, прихватив с собой пару стражников, бросился в покои княжича.
— Мною хочешь откупиться, дорогой брат? — негромко спросил Станислав. — Оляту обговорить меня заставил?
Твердислав настороженно замер, словно заяц, затаившийся в траве от лисицы. Знал он по опыту с молодости, что спокойный, ровный голос Станислава опаснее громких угроз.
— Не ведомо мне ничего, — пробормотал Твердислав, озираясь по сторонам в поиске поддержки.
Княжич в ответ недоверчиво приподнял брови. За его спиной стеной встали испытанные в походах опытные вои. Эти головы за Станислава сложат, а в обиду его не дадут!
Народ в нетерпении переговаривался, ждал. Неужто княжич пошёл на предательство? Ведь вырос здесь, возмужал! Впрочем, жажда власти меняет людей. Припомнили прокатившиеся по городу в прошлом году слухи о шашнях Станислава с красавицей княгиней. Люди не слепые, приметят то, о чём сам князь знать не знает! Поэтому, когда на шум вышла княгиня Любава, толпа сразу притихла. Потом кто шёпотом, а кто, не таясь, во весь голос принялись обсуждать новые домыслы о возможном предательстве княжича. Купеческий сын с грамотой, посланный к немцам Олятой, на время был позабыт.
Любава заметила, как угрюмо поглядывают на неё мужчины, ехидно перешёптываются женщины, но виду не подала. Она княгиня! Любава высоко подняла красивую голову и, обратившись к народу, громко спросила: — Что случилось, люди? По какому случаю собрались?
Никто не ответил. Небрежно откинув с лица золотистую прядь волос, Любава принялась разглядывать сердитые, растерянные лица людей. И вдруг пронзительный бабий голос в самой гуще толпы прокричал: —
Народ опять загудел. Кто-то попытался заткнуть бабе рот. Не знаешь точно, не болтай! Раздались грозные выкрики вперемешку с неприличными насмешками. Князь Твердислав побагровел, тупо, по-бычьи уставившись на княгиню. Опустив глаза, перепуганная Любава молчала.
— Видите! Княгиня и слова против не сказала! — восторженно заверещала та же баба. — Сговорились они со Станиславом князя погубить, а нас немцам продать!
— Не было никакого сговора! — грозно и громко произнёс княжич. — А тот, кто такое выдумал, мне ответит!
Люди знали, Станислав слов на ветер не бросает! Толпа прекратила шуметь. Переговаривались втихомолку, со сдержанным любопытством поглядывая на княжича и красавицу княгиню.
глава 13
Из главной вежи спустился Добробой со стражниками. Сотник выглядел мрачным и враз постаревшим. В руках он сжимал грамоту с печатью тевтонского ордена. Старик ошеломлённо поглядел на Станислава. — Послание гроссмейстера? — указал он на грамоту. — Нашли в твоих покоях, княжич, — осуждающе проговорил Добробой. — Эх, княжич! Не думал я, что ты продашься немцам.
За спиной Твердислава нервно хихикнул Олята. Князь узнал тайное письмо из ордена, которое прятал в нише стены. До чего же ловок Олята! Хитёр! От души у Твердислава отлегло, будто свалился тяжёлый камень. Но затем в памяти всплыли слова бабы из толпы и испуганное лицо Любавы. Горькая догадка болезненно стегнула князя по самолюбию, затуманив разум гневом. Княгиня! Распутница! Молчит, прячет виноватые очи. Любава и братец! Неспроста Станислав не женится, неспроста говорил на пиру, что ищет себе жёнку, похожую на княгиню. Ревность и жгучая ненависть к брату ослепили князя. — Ах ты, вор! На моё княжество и жену позарился! — крикнул Твердислав и обнажил меч.
Толпа заорала, требуя крови княжича. Большинство дружинников Станислава растерянно переглядывались. Княжича окружила горстка верных воев, готовых в любой момент ввязаться в неравную схватку.
Твердислав почувствовал поддержку толпы. Отметив про себя, что княжич отвернулся и не успеет быстро достать оружие, ринулся на брата. — Убью предателя!
Но, видно, позабыл Твердислав о долгом военном опыте Станислава. Княжич пригнулся, уклоняясь от прямого удара, и мгновенно выхватил из ножен меч. Братья сошлись в смертельной схватке. Стража и дружинники окружили их плотным кольцом. Народ замолчал в ожидании исхода поединка.
Гнев лишил Станислава обычной рассудительности. Сказались выработанные годами боевые навыки. Схватка оказалась недолгой. Твердислав, охнув, неуклюже рыхлым комом осел на землю. Меч княжича рассёк рёбра и верхнюю часть брюха. Жёлтый песок быстро темнел, жадно впитывая густую кровь. Из раскрытого рта Твердислава с бульканьем выплеснулся алый пенный сгусток. Князь безуспешно попытался что-то сказать. Голова его дёрнулась в предсмертной судороге. Прижав руки к распоротому животу, Твердислав застыл. Князь не успел осознать и принять собственную смерть, удивление замерло в остекленевших очах мертвеца.