Дар учителей
Шрифт:
– Клён, – уведомил он эфир.
– Крошка, – ответил женский голос.
– Кубика в комнату!
– Jawohl [14] , – ответили на том конце.
Он положил трубку, убрал аппарат обратно в стол и закрыл ящик на ключ. Затем откинулся на спинку стула и, глядя в стену, стал поглаживать зелёное сукно стола. Он отметил про себя, что свет лампы очень удачно падает на дверь и на кровать, оставляя его самого в темноте.
В дверь постучали. Клён извлёк серебряные карманные часы, наследие колониальной Индии, принадлежавшие ранее навабу [15] провинции Синд. Их особенностью было то, что стрелки двигались в обратную сторону, согласно
14
«Так точно» (нем.).
15
Н а в а б – титул наместников верховного правителя и в империи Великих Моголов. После падения этой империи титул наваба сохранили те правители, которые подчинились британскому владычеству, в качестве вассалов.
– Сахиб? – послышался из-за двери вкрадчивый голос.
Клён не отреагировал.
Постучали снова, но теперь стуки чередовались с определённой ритмичностью и напоминали азбуку Морзе.
– Войдите, – негромко сказал Клён, сунув правую руку под стол.
Электромагнитный замок разблокировал дверь, и гость ввалился в комнату.
– Ассаляму алейкум ва рахматуллахи ва баракятуху!
– Алейкум ассалям, – спокойно ответил Клён, сложив руки домиком на столе. – Можете присесть на кровать, наидрагоценнейший.
Клёну претили все эти пышности и красивости, ему не нравилось, когда его называли «ваша светлость» или «светлейший имам», но приходилось терпеть: таковы были причудливые правила элементарной восточной вежливости. За многие годы они стали для него вполне привычны.
– Благодарю вас, светлейший имам. Что-то вы немного взволнованы сегодня…
– Благодарю вас за то, что вы в столь тяжёлых обстоятельствах и в столь неудобное время соизволили облагодетельствовать визитом своего покорного слугу, – ответил Клён. – Вы так настойчиво случались в мою дверь, что, полагаю, ваша безграничная мудрость уже успела осветить не только моё скромное жилище.
– Лишь мудрость Аллаха безгранична, да будет он славен и велик, о Светлейший!
– Альхам дулилля, хвала Всевышнему! Но в следующий раз я попросил бы вас соблюдать предписанные меры предосторожности. Потому что даже те чрезвычайные обстоятельства, в которых мы оказались, не избавляют нас от их соблюдения.
– Приношу свои искренние извинения и припадаю к вашим стопам.
– Благодарю, увольте меня от этого, – попросил Клён, – такого поклонения заслуживает лишь Всевышний.
Кубик молитвенно воздел руки, прошептал слова молитвы.
– За допущенный проступок вы будете наказаны в установленном порядке. – Клён придвинулся к собеседнику, вынырнул из тени, извлёк из-под стола блокнот с вставленной в него ручкой. – Теперь приступим к обсуждению наших дел. Вы знаете, что господин Элькин сегодня, вернее уже вчера, проводил поминки по убитым при стрельбе в казино. Нынешние условия не позволяют хранить продукты как следует.
– Да, я знаю, – ответил Кубик, – но серьёзных последствий, я думаю, не будет.
– Вы уверены в этом, о мой премудрый советник?
– Мы приняли все меры, насколько это возможно в нынешней ситуации.
– Какие могут быть последствия? – уточнил Клён.
– Вы имеете в виду политические последствия, ваша светлость?
– Ладно… опустим этот вопрос. Вы завершили подготовительные мероприятия к сеансу связи с Раменками?
– Шильдкнаппе должен был всё подготовить, включая образцы речи, – с гордостью ответил Кубик. – Мы запаслись ими ещё в Исламабаде, во время того самого визита…
Клён помнил тот визит. Тогда Мышкин посетил Исламскую республику Пакистан с официальным визитом, обсуждался широкий спектр вопросов, в том числе сотрудничество в сфере науки и образования.
– Скажите, многоуважаемый, вам удалось что-то разузнать о судьбе российского премьера?
– К сожалению нет, ваша светлость. Известно лишь, что его последнее местоположение было в некоем подземном бункере района «Раменки» города Москвы.
Клён прекрасно понимал, о каком бункере идёт речь. Информация о подземном городе ходила в Конторе ещё с конца семидесятых. Даже один из известных бардов знал, что «город строят под землёй, говорят, на случай ядерной войны».
– Во время пребывания наших людей в МГУ получилось ли у них связаться с этим бункером?
– Нет, к сожалению, никто не ответил.
– Что касается радиопередатчика: Кондору удалось выполнить мою просьбу? – поинтересовался Клён.
– Разумеется, ваша светлость. – Кубик протянул Клёну маленький листок с хаотичным набором цифр, видимо, вырванный из блокнота.
Клён придвинул бумажку к себе, открыл блокнот, взял ручку и, разделив числа по группам, стал отмечать схожие элементы. Всех действий собеседника Кубик видеть не мог, так как сидел в полутьме, но было очевидно, что тот читает некий шифр.
– Какие новости? – с нескрываемым любопытством спросил Кубик.
– Всё лучше, чем я предполагал, но не буду обнадёживать вас раньше времени. Замечу только, что вашими важнейшими задачами являются организация бесперебойной работы радиостанции дальнего радиуса действия и мониторинг радиоэфира. Выполнение этого задания я поручаю Шильдкнаппе, вы будете анализировать и обобщать результаты и докладывать мне ежедневно в это же время. Есть ли какие-нибудь проблемы в обеспечении наших сотрудников? Я организовал регулярные поставки с продуктового склада ВИП-сектора. Ваша задача – проявлять должную осторожность и соблюдать режим секретности. Кстати, мебели хватило?
– Всего вполне достаточно, ваша светлость. Согласно вашему указанию, семейным парам созданы наиболее комфортные условия.
– Как ситуация с оружием? – поинтересовался Клён.
– К сожалению, до сих пор нам не удалось получить прямого доступа к арсеналу, его контролируют люди Соболева. Однако мы предприняли некоторые меры на случай беспорядков в бункере.
– Меня это не устраивает. В течение двух-трёх дней мы должны установить полный контроль над арсеналом и получить доступ к тяжёлому вооружению. Вы должны просчитывать и тот расклад событий, при котором Соболев может не вернуться обратно в бункер. Без него военные станут слабо контролируемы и опасны. В такой ситуации нам нужно будет в кратчайшие сроки восстановить порядок во избежание больших потерь.