Дар великой любви, или Я не умею прощать
Шрифт:
– Дура ты, – вздохнул Алекс. – Просто не понимаешь. Я изуродовал Марго – не сдержался тогда, с этим подсвечником, даже не понимаю, как так получилось. Она с восемнадцати лет не может носить ничего открытого, прячет ожоги. Это моя вина. Я должен был как-то сравнять счет. Где тебе понять!
– Ну, еще бы. Где мне понять тонкие движения вашей музыкальной натуры. Я примитивна и банальна, нет во мне этих ваших высокодуховных порывов.
Я допила кофе, закурила и насмешливо посмотрела на застывшего над тарелкой Алекса.
– Что – не так ты обо мне думаешь? – Он опустил
Мне показалось – или на самом деле в уставившихся на меня глазах мелькнуло что-то? Лицо Алекса осталось при этом совершенно непроницаемым, он спокойно продолжил завтрак и только отрицательно качнул головой.
– Алекс.
– Да, Мэри? – невинным голосом переспросил он, и я поняла – попала. Он прекрасно знает, кто такая Вика Самусенко, но сейчас ни за что уже не признается, будет ломать комедию.
– Я прошу тебя – скажи мне правду. Это важно.
– Какую правду? – невозмутимо спросил он, и я начала терять терпение.
– Всю. Я ведь знаю – ты не случайно оказался в Москве и сидишь здесь уже столько времени. Ты никогда не делаешь ничего случайно. Твой приезд как-то связан со мной, потому что вокруг меня все валится и рушится.
– Да, я заметил – у тебя новые двери и новый кухонный гарнитур, – с усмешкой прокомментировал он. – Хороший ремонт.
– Ремонт! – фыркнула я возмущенно. – Больно он мне нужен, сто лет мечтала! А то ты не знаешь причину!
– Почему же, знаю. Ты сама звонила мне среди ночи и обвиняла в том, что я пытаюсь тебя убить – помнишь?
– Я уже сказала, что верю в твою непричастность…
– Ты говоришь как юрист, Мэ-ри.
– Ты можешь хоть минуту побыть серьезным? – взмолилась я, сложив руки перед собой и опираясь на них подбородком. – Мне натурально не до смеха. Давай я расскажу тебе все, но ты взамен ответишь на мой вопрос.
– Без торговли. Рассказывай.
Я поняла, что выбора у меня нет – я вынуждена ему рассказать все, а он еще сто раз подумает, удовлетворить ли мое любопытство. Скорее всего, его ответ будет отрицательным. Я выложила ему все свои догадки, а вместе с ними и то, что произошло вчера вечером. Только вчера… Надо же, насколько я привыкла к ужасу, происходящему в моей жизни, – даже смерть человека уже не удивляет и не пугает, я говорю об этом спокойно и буднично. Я черствею и превращаюсь в циничную стерву, которую не волнует и не трогает ничего, кроме собственного благополучия.
Алекс слушал меня, не перебивая, только лицо его мрачнело, и это подтвердило мои подозрения – он явно «в теме». Дослушав до конца, он встал из-за стола и заходил по кухне, заложив руки за спину. Я закурила в ожидании хоть какой-то словесной реакции, но ее не было. Алекс измерял шагами кухню и молчал, погрузившись в какие-то свои мысли. Вдруг он резко остановился напротив меня, уперся одной рукой в стену, другой – в край стола и, нагнувшись к самому лицу, проговорил злым шепотом:
– Куда вляпалась опять, дура?!
Я отшатнулась к стенке, уронила сигарету
– Так и будешь молчать?
– Я не знаю, о чем ты…
– Не знаешь?! Давай по порядку.
Он рванул меня за руку, стащив со стула, поволок за собой в комнату, толкнул на диван, сам уселся в кресло напротив. Я, если честно, испугалась напора и злого выражения лица, но это продолжалось всего несколько секунд. Не в первый раз Алекс стращал меня, не в первый раз швырял, как тряпичную куклу. Но сейчас явно происходит нечто, известное только ему, потому что очень уж решительно настроен.
– Зачем ты ездила в Испанию? – вдруг выдал он, и я опешила – при чем это?
– Отдыхать… но я не понимаю…
– Врешь! Я спросил – зачем ты ездила? – Алекс повысил голос.
– Да отдыхала я! Не веришь – спроси Марго, она мне сама билеты покупала и квартиру в аренду брала! – Я тоже позволила себе слегка напрячь голос, хотя когда-то давно дала зарок никогда больше не орать в его присутствии, и уж тем более на него, ибо чревато.
Алекс испытующе посмотрел на меня, но я не отвела взгляда – скрывать нечего, я на самом деле оказалась в Испании случайно. А вот он… откуда он знает?!
– Алекс…
– Даже не спрашивай, – предостерег он, и я прикусила язык. – Ты точно ничего от меня не скрыла?
– Ты издеваешься? Мне нечего скрывать. А вот ты…
– Я же сказал – не пробуй. Следующий вопрос – ты давно знакома с тем дедком из мэрии?
– Че-е-его? – Я едва не задохнулась от удивления, не сумев уловить связи между предыдущей темой разговора и неожиданным вопросом о Михаиле Борисовиче.
– Давно, говорю, у вас с ним это?
Я не верила своим ушам – Алекс обвинял меня в связи с престарелым ловеласом…
– Да как… как ты… как у тебя язык повернулся?! – еле вывернула я и заметила тень удовлетворения на лице Алекса. Надо же – полегчало ему!
– А что ты так кричишь? – скорее для порядка парировал он, но тему сменил: – Мэри, ты точно ничего не хочешь мне рассказать? Ничего – в связи с твоей поездкой в Испанию?
– Далась тебе эта поездка! Я действительно ездила отдыхать, я тут чуть не спилась от отвращения к себе! Хорошо еще, что Марго рядом, сумела меня вытащить!
Губы Алекса искривила презрительная усмешка:
– Ты по-прежнему решаешь проблемы при помощи алкоголя?
– Уже нет.
Внезапно он расхохотался, и я слегка растерялась – ничего смешного я не говорила, да и он тоже вроде как не шутил. Перебравшись на диван, Алекс притянул меня к себе и, перестав смеяться, тихо произнес:
– Ох, и сучка же ты, Мэри. Не знаю, что меня заставляет постоянно возвращаться к тебе. Ты невыносимая – а тянет вот… Почему ты не хочешь уехать со мной?
– Потому что есть Марго.
– Что ты заладила – «Марго, Марго»? – с досадой проговорил он, прислоняясь спиной к подлокотнику дивана, поджал ноги по-турецки и заставил меня лечь головой к нему на колени. – Я не говорю о ней – а ты постоянно твердишь ее имя, как заклинание.