Дар времени

Флинн Бет

— Просто не делай ничего такого, что заставит меня краснеть за тебя, Эллиот.

Её голос звучал почти как мольба, и Мими могла видеть беспокойство на её морщинистом лице.

Эллиот встал и осторожно прихватил ее за локоть.

— Бабушка, те дни позади. Я привел в порядок свою жизнь, и ты это знаешь. Я доказал тебе это.

— Пожалуй, ты прав. Я каждый день благодарю Господа за то, что ты бросил свои проделки до того, как у тебя возникли какие-нибудь проблемы с законом. Ты благословлен, мальчик. Надеюсь, ты это знаешь. На тебя не заведено никаких дел, и Господь дал тебе возможность начать жизнь с чистого листа. Распорядись ей с умом.

— Да,

бабуля. Я пытаюсь доказать это тебе, Богу и моей новой девушке, — он сделал паузу и подмигнул Мими. — Что я могу сделать что-то со своей жизнью.

Он осторожно вывел Эдит из кухни. Мими слышала, как он продолжал мягко заверять бабушку, что не собирается возвращаться к своим старым привычкам.

Мими улыбнулась про себя и принялась очищать тарелки после завтрака. Она вспомнила свое первое свидание с Эллиотом, и как он показал ей красивую татуировку креста на внутренней поверхности предплечья. Она вспомнила, как в тот день взяла обеими руками его руку и медленно перевернула ее, заметив несколько татуировок с другой стороны. Она напряглась, когда увидела сердце с именем Эдит в центре. Теперь, загружая посудомоечную машину, Мими покачала головой. На мгновение она испытала укол ревности, увидев это имя и поняла, что покраснела, когда Эллиот быстро объяснил:

— Эдит — моя бабушка. — Она вспомнила, что он тоже покраснел.

Только она успела захлопнуть посудомоечную машину, как почувствовала, что ее обняли сзади и поцеловали в шею.

— Ты должна была подождать меня, чтобы я тебе помог, — шепнул Эллиот ей на ушко.

Она повернулась лицом в сторону, так что его губы теперь прижались к ее щеке.

— Ты можешь вытереть стол, — ответила она голосом, больше похожим на писк.

Услышав звук клаксона, они оторвались друг от друга. Эллиот отправился на поиски своей бабушки. Быстро попрощавшись и настойчиво потребовав, чтобы Мими приезжала повидаться с ней еще, Эдит позволила внуку проводить ее к машине, где ее ждали престарелые друзья.

Вернувшись в дом, Эллиот взял Мими за руку и подвел ее к дивану. Сев, он притянул ее к себе на колени.

— Хочешь поговорить об этом? — тихо спросил он.

Она взглянула ему в лицо, и ее глаза наполнились слезами.

— Все кончено. Он мертв. Я видела папу всего несколько минут, пока ты не заехал за мной. Маму я еще не видела, так что не знаю, как она это восприняла.

— Как отреагировал твой отец?

— Когда я вернулась сегодня утром домой, я нашла его в кабинете в раздумьях. Он просто смотрел на стену. Когда я попыталась его позвать, он едва меня услышал. — Затем она замолчала и опустила взгляд на подбородок Эллиотта. — Я снова солгала. Сказала, что Кортни пригласила нас с Линдси провести день у нее. Я могу задержаться сегодня допоздна, так что мы можем делать все, что ты захочешь.

Она собралась с мужеством и рискнула посмотреть ему в глаза. Увиденное и напугало и взволновало ее.

Эллиот молча смотрел в течение долгой секунды.

— Я знаю, чем заняться Мими, — ответил он, не отрывая от нее своего взгляда. — В конце концов, я мужик. Тебе рассказать во всех подробностях то, что я хочу с тобой сделать? Что я всегда хотел сделать? Но я этого не сделаю. Я не сделаю этого с тобой. По крайней мере, пока.

— Но, я…

— Нет. Ты же слышала Эдит. Ты слышала, как она сказала о правильном выборе. И знаешь, она права. Чудо, что меня не арестовали за все то дерьмо, которое я натворил. Мне очень повезло, что моих друзей задержали, а меня нет. Повезло, что они не выдали меня. Я понимаю, что отстойно так думать,

но это правда. Теперь на них заведены дела, но не на меня. Я не имею права все испортить.

— Каким образом, будучи со мной, ты можешь все испортить? — Но втайне Мими испытала облегчение. Она не была уверена, что чувствовала по поводу физического пробуждения собственного тела, которое испытывала. Она получила религиозное воспитание и знала, что добрачный секс — это неправильно.

— Ты же знаешь, как. Наш возраст. Когда мне исполнилось восемнадцать, ты для меня официально стала под запретом. — Он вздохнул и одним быстрым движением приподнял ее со своих коленей, усадив рядом с собой на диван. Ему пришлось поправить свои брюки. — Мне не стоило усаживать тебя к себе на колени.

— Чего ты ждешь? Благословения моих родителей? Потому что есть очень большая вероятность, что этого не произойдет.

— И этого точно никогда не произойдет, если я с ними не встречусь. — В его голосе послышалась твердость. — Как я могу попросить у них благословения, если они даже не знают обо мне?

Она начала что-то говорить, но он поднял руку, останавливая ее.

— Ты говорила мне, что вы переживаете какую-то тяжелую херню, и тебе требуется время, и я понимаю это. Черт, все то дерьмо, о котором ты мне рассказывала — о твоём настоящем отце и репортерше, обратившейся к тебе, и все остальное. Да, я понимаю, Мими. Правда понимаю. Я даже понимаю, почему у тебя все эти годы была серьезная обида на родителей. Они должны были рассказать тебе. — Он заметил, что у нее задрожал подбородок, и, потянувшись к ней, обхватил его рукой.

Приподняв ее лицо выше, он продолжил:

— Прости, Мими. Возможно, сейчас не подходящее время для встречи с твоими родителями. Я просто действительно беспокоюсь о тебе. Я хочу встретиться с твоим отцом в первый раз, пожать ему руку и взглянуть в глаза, зная, что я не совершил ничего неуважительного по отношению к нему. Я достаточно хреново себя чувствую, втихую встречаясь с тобой за их спинами, и мне даже приходится врать Эдит. Она спрашивала меня несколько раз, одобряют ли меня твои родители. — Он отвел взгляд, покачав головой. И тут ему кое-что пришло в голову: — Ты плакала, потому что он мертв? У тебя на глазах навернулись слезы в момент, когда ты говорила мне, что он мертв.

— О, Эллиотт, я не понимаю, в чем дело. — Мими вытерла пальцами под глазами. — Возможно, в какой-то мере мне не по себе из за этого. Я имею в виду, из-за того, что парень мертв. Или, может, я чувствую себя виноватой из-за того, что помогала Лесли за спиной своих родителей. Я не знаю, почему плачу. — Она всхлипнула. — Мы так мало времени проводим вместе, и я не хочу тратить его на рыдания на диване у Эдит.

Мими улыбнулась Эллиоту и немного выпрямилась.

— А теперь мы можем покататься на твоём байке?

Он взял ее за руку и нежно поцеловал ее.

— И я ограничиваюсь только поцелуями твоей руки, потому что, если я начну целовать тебя туда, куда хочу, ни за что не смогу остановиться. Знаешь, наверное, это и вправду не очень хорошая идея остаться здесь наедине. Без присмотра.

Они вместе рассмеялись над тем, что он использовал устаревшее выражение Эдит.

Позже той ночью Эллиот лежал в своей кровати и слушал ревущего у него в наушниках Judas Priest и его песню «У тебя есть ещё одно дело». Он размышлял о дне, проведенном с Мими. Когда они не катались на мотоцикле, она поведала больше подробностей о своем биологическом отце и несколько самых свежих новостей, которые ей удалось узнать о нем от Лесли.