Дар времени
Шрифт:
— Почему ты так думаешь? Возможно, что твой отец — Дэвид, брат Рэда. И она приняла тебя за него.
Томми объяснил, что бабушка была знакома с обоими — и с Дональдом, и с Дэвидом Энменом, и что Дэвид умер задолго до того, как Кэнди забеременела.
— Мать Кэнди, моя бабушка, выросла вместе с братьями Энмен. Рэд познакомил её с отцом Кэнди, Томом — в честь него меня назвали. Она знала Дональда и Дэвида Энмена задолго до того, как появился Том. — Он уставился на стену за моим плечом и вздохнул.
— Теперь все встало на свои места, Джин. То, что мне
— Расскажи мне. Откуда взялось у Гризза это прозвище Кэнди? — Мой желудок сжался.
— Гризз рассказывал мне, что Рэд держал за барной стойкой мешок конфет, потому что моя мать, тогда ее звали Стейси Энн, обожала конфеты. У меня волосы на шее дыбом становятся, как подумаю о таких хищниках и о том, как они используют сладости, чтобы приманивать детей. Я задаюсь вопросом, мог ли он проделывать то же самое с моей тетей Карен. Это могло бы служить объяснением, почему она тоже была такой несчастной.
— Ох, Томми. А Гризз знал, что Рэд делает с твоей матерью?
— Нет, по-моему, он вообще ничего не знал, Джин. Думаю, Гризз и вправду считал, что я его ребенок. Он не был знаком с братом Рэда, так что не обнаружил бы сходства или связи с ним, как это сделала моя бабушка. Конечно, доказательств у меня нет. Полагаю, я мог бы выяснить, где похоронен Рэд и эксгумировать его тело, проверить, есть ли пригодная для анализа ДНК, но не стану. У меня и так есть доказательство. Думаю, на этом я закончил.
Внезапно я почувствовала всю тяжесть мира, которая легла на плечи моего мужа и поняла, почему он так устал. Я сделала все возможное, чтобы утешить его.
Я провела остаток нашего мини-отпуска, пытаясь отговорить его от нелепого плана вызвать Гризза. Он все равно настаивал. Но и по пути домой мы не остановились, чтобы купить бандану. Мне стало легче.
Прошла неделя, и нас снова поглотила повседневная рутина жизни и заботы о наших детях. В глубине души я надеялась, что весь этот абсурд с банданой мне приснился. С того дня на пляже больше о ней не упоминалось, и я убедила себя, что предложение Томми было вызвано лишь эмоциями от того, что он узнал о своем настоящем отце.
Конечно же, тем вечером в отеле я говорила ему, что он хватается за соломинку, доверяя воспоминаниям пожилой женщины. Он молча достал бумажник и показал фотографию. У меня отвисла челюсть, когда я увидела правду. Я смотрела на фотографию восемнадцатилетнего Дэвида Энмана, и это вполне мог быть Томми.
Но сейчас я считала, что все наладилось. Я задвинула
Я была в прачечной, раскладывала одежду. Джейсону предстоял баскетбольный матч, а вся его форма была грязной. Я слышала, как Томми зашел в дом через гараж, как его портфель с привычным звуком шлепнулся на скамейку. Я улыбнулась сама себе, когда он подошел сзади и поцеловал меня в шею.
— Ужин вкусно пахнет.
— Твое любимое, — сказал я, прижимаясь к нему спиной.
— Пойду наверх переоденусь. Вернусь через пару минут.
Повернувшись к нему лицом, я заглянула ему в глаза. Моя улыбка угасла, когда я увидела выражение его лица, вызвавшее во мне беспокойство.
Не отрывая от меня взгляда, он нащупал мою руку и что-то вложил в нее, медленно оборачивая мои пальцы вокруг этого. Развернувшись, Томми вышел из прачечной. Я слышала, как он поднимается по лестнице в нашу спальню.
Затем опустила глаза и увидела, что он вложил мне в руку.
Синяя бандана.
Глава 34
Томми
2001, Форт-Лодердейл
— Я считаю, что ты поступаешь просто нелепо, но знаешь что? Если для тебя это так уж важно, если это то, что я должна сделать, чтобы доказать, что я с ним покончила, так тому и быть — я сделаю это. Но позволь мне кое-что прояснить, Томми. Я не для себя это делаю. Я знаю свое сердце. Я делаю это для тебя.
Джинни, как и обещала, собрала волосы в высокий конский хвост, обернув вокруг него синюю бандану, и ходила так на протяжении всего баскетбольного матча Джейсона.
Томми заметил, как Картер потихоньку скрылась в дамской комнате.
Дело сделано. Теперь назад дороги нет.
Для стороннего наблюдателя Томми и Джинни могли показаться воплощением счастья. Только Томми чувствовал скрываемое Джинни настроение. Она была расстроена из-за него, и он не мог ее винить.
В тот день Джинни почти не разговаривала с ним после игры. Вечером он поднялся по лестнице один и, прождав ее до полуночи, наконец решил выключить свет и попытаться немного поспать. Она сказала, что посмотрит телевизор в кабинете и скоро придет. Либо она была все еще расстроена, либо заснула.
Его разбудил звонок сотового телефона, лежавшего на его тумбочке. Он посмотрел на часы. Без пятнадцати семь. Томми поднял телефон, и не узнав номер, ответил. Это, возможно, был один из детей из приюта, где он был волонтером.
— Да? — пробормотал он.
Он посмотрел налево и понял, что Джинни так и не ложилась спать.
— Это Блу. Мне надо поговорить с тобой. Я кое-что слышал на улице. Не знаю, сколько в этом правды, но хочу, чтобы ты знал, что именно я слышал.
— О чем ты говоришь? — Томми уже совершенно проснулся.