Дар выживания
Шрифт:
– " Ох, зря она подняла эту тему ", - пронеслось в моей голове, когда наша троица чуть не распласталась над землёй в этом затянувшемся забеге. Что там происходило дальше, и как продолжался диалог двух противоборствующих сторон, услышать не представлялось возможным. Уже слишком далеко, кроны сосен поглощают звук, да и последствия рывка отдавались в ушах громким боем сгустков крови. Зато роща осталась позади, а двухэтажка уже так близко, что можно достать плевком. На бегу осматривая местность на предмет опасностей, мы обогнули здание, вбежали в ближайший подъезд. Стучали в каждую дверь, но это от спешки, на самом деле нам нужен был только второй этаж. Впрочем, подъезд будто вымер, а на нужном этаже двери оказались металлическими, хрен выпнешь, да и пули могут срикошетить. К тому же противник может услышать стрельбу, а как поведёт себя дальше, неизвестно. Оставался чердак, но на его крышке висел такой массивный замок, а петли выглядели так надежно, что сомнения наши рассеялись - нужно бежать в следующий подъезд, что и сделали.
– Да откройте уже кто-нибудь, трусы чёртовы! Дайте нам спасти своих людей!!!
Ответом мне была тишина, но в какое-то мгновение я услышал тихий скрип половиц за дверью, которую пинал. Прильнув к ней, я громко заговорил:
– Послушайте, я знаю, что вам страшно, но там, снаружи, банда мародёров, которые хотят убить наши семьи, а здесь самая лучшая стрелковая позиция для уничтожения гадов. Дайте им помочь, и мы не останемся в долгу. Оружие, провизия, всё, что угодно - всё будет вашим.
– Отойди на метр от двери, - раздался приглушённый мужской голос. Я с радостью исполнил приказание жильца квартиры. Как только я отошёл и дал себя рассмотреть, дверь открылась, и предо мной предстал парень, которого я уже видел раньше. Тот самый, который пытался защитить двух девчонок во время празднования Нового года от назойливых прилипал с солнечного Кавказа, и которому с ними справиться помог я. А потом вместе в камере торчали, пока Смирнов нас не вытащил.
– Заходите, - махнул головой хозяин квартиры, мы быстро вошли.
– Потом поговорим, - кивнул я парню, которого звали Александром, и, проходя в гостиную, запросил по радиостанции.
– Стрелок - Бешеному, как у вас там? Приём.
– " Беседуют ", - сообщил часовой с холма.
– " Баба нервная, во всём уже нас обвинила. Начала с требования поделиться оружием и припасами, а сейчас хочет поменяться с нами местами. Главная - она. Никого из её бойцов не видно, прячутся, но в кунге по меньшей мере трое, и водила в кабине. Приём".
– Понял тебя, - я заметил зажавшихся в углу комнаты двух девушек, тех самых, из-за которых началось новогоднее месиво, улыбнулся им, бросив.
– Здрасьте, - и двинул прямиком к окну. Открыл его настежь, глянул в монокуляр, задернув максимально шторы так, что осталась лишь щель. Пацаны в это время поставили в центре комнаты стол, бросили на него подушку, то бишь подготовили мне стрелковую позицию, а затем ушли в соседнюю комнату.
– Братва, когда эти черти поймут, что к чему, начинайте, - бросил я им, и в это мгновение с улицы раздались выстрелы. "Сайги" и "Вепри" долбили громко и густо, в ответ раздались автоматные очереди. На их фоне сухо щелкал карабин, и как раз именно по сухости этого щелчка я определил "Сайгу" в калибре .223 Ремингтон. У знакомого во времена тайшетских пострелушек была такая, грех не запомнить. Оживились и пулемёты. Я быстро примостился на столе, снимая колпаки с оптики, осмотрел место действия.
– "Бешеный - Прапору!" - заорала рация сквозь канонаду стрельбы.
– "Нужна помощь. Где вы?! Гадов не достать за бронёй. Долбим впустую! Приём!"
– Начинаю, Прапор, на-чи-на-ю!
– гаркнул я в эфир и сделал пару глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться. Сердце после пробежки ещё бухало изнутри по стенкам грудной клетки, но спокойствие постепенно возвращалось.
В двухстах пятидесяти метрах от меня за бронированным телом динозавра советской автомобильной промышленности укрывались одиннадцать фигур. Одеты, кто во что горазд. Были и камуфляжи, и комбезы рабочие, даже тип в ковбойской шляпе. Высовывались и стреляли они редко, эту задачу взяли на себя стрелки, защищённые бронёй в кунге. Из-за непробиваемости преграды, огонь наших результата не имел, даже тяжёлые "семёрки" пулемёта рикошетили с диким вжиканьем и разлетались по округе. Враги же о чём-то договаривались, скорее всего продумывали штурм "бетонки" под прикрытием грузовика. Так, а кто это у нас тут? Баба в камуфляже, вот те на! На минуту стрельба прекратилась, а женщина приблизила ко рту раструб громкоговорителя. К сожалению, слов я не расслышал, но понял другое - главная не она. Всё это время ей на ухо нашёптывал мужик в ковбойской шляпе. Значит, вот как выглядит доморощенный тактик, хотя, к слову, придумано неплохо, в стиле зачисток в Дагестане. Под прикрытием брони обстрелять, посадить врага на жопу, а потом уже штурм с фатальным добиванием. Похоже, кто-то использовал навыки, полученные на службе, не по назначению. Ну да ладно, у нас тоже есть козыри. Я внёс боковую поправку на лёгкий ветер и
Вообще, и ВСС, и его сын АС "Вал", и внук СР-3М "Вихрь" многие неправильно зовут бесшумными, ведь звук всё же есть и вблизи он очевиден для здорового человека. Но на дистанции в двести пятьдесят метров, конечно же, никто ничего не услышал. "Винторез" выплюнул тяжёлую пулю с острой чёрной головкой, которая по крутой траектории легла точно в цель - грудь ковбоя. Гильза брякнула по линолеуму где-то справа. Пуля СП-6, мощная бронебойная - ряженого швырнуло на борт Зила с большой силой, ранение оказалось сквозным и смертельным. Таков конец тактика-мародера, поднявшего ружьё на соотечественников, преступив закон и рамки морали. А я уже выцеливал второго, точнее вторую. Она удачно для меня присела рядом с трупом вождя, тормошила его, не понимая, как могли попасть в него стрелки бомбоубежища. Я медлил всего мгновение. Жалел ли я, что стреляю в женщину? Не знаю. Скорее всего, нет, ведь она стреляла в наших, а значит она - враг. Пуля вошла ей в бок, ниже подмышки. Женщина безвольной куклой упала на тело командира и больше не шевелилась. Прежде, чем остальные наконец поняли, что по ним ведётся огонь с тыла, я успел снять ещё одного, а после этого свою смертельную речь заговорили автоматы Димана и Макса. Враги падали один за другим, стреляли в никуда, потом всё-таки заметили огневую точку, но они были перед нами, как на ладони, а мы за стенами дома. Пули зашлёпали по стене снаружи, били стекла. Правда, дистанция для гладких стволов запредельная. Нет, убить пуля сможет, но вот попасть в цель нереально, а карабин лежал рядом с мёртвым хозяином, ковбоем, поэтому прицельно достать нас никто не мог. Мои же парни не робели, стреляли точно. Я покинул удобную лежанку, укрылся за проекцией стены и высовывался только для производства выстрела. Один из противников попытался укрыться в кабине, даже успел поставить ногу на подножку и открыть дверь. Я выстрелить не успел, враг погиб от чужой пули, но зато моя прошила шею водителю, в суете пытавшемуся закрыть дверь. Всё, ребята, теперь точно не смоетесь! Ещё один потерпел неудачу в попытке попасть в кунг, упал рядом. Те, кто рискнул в рывке до "бетонки", полегли под шквалом огня охраны убежища, не пробежав и десяти метров. И уж совсем странно повели себя трое из кунга. Они выпрыгнули на землю, стреляя хаотично вокруг, ломанулись к роще. Видимо, надеялись добежать, но тоже попадали наземь. Всё стихло. Я чётко видел в окуляр прицела, как осторожно выдвигается к грузовику вооружённая группа во главе с Прапором. Парни, поводя стволами, подошли к каждому телу, а проверив бывших агрессоров на отсутствие жизненных функций, принялись собирать оружие. Я, наконец, слез с лежанки и закурил, успокаивая внутреннюю дрожь боя. Ведь, как ни крути, только что убил несколько человек, какими бы гадами они не были, а такие вещи для психики не проходят даром, к ним нельзя привыкнуть. И можно сколько угодно отгораживаться от суровой реальности, что, мол, они враги и напали на нас первыми, а мы лишь защищались, но суть остаётся неизменной. Ты убил человека.
– Тебя же Лёха зовут?
– украдкой спросил хозяин квартиры, высокий и стройный парень с чёрными волосами ёжиком и ухоженной хипстерской бородой в пол-ладони длиной. Довершал картину нос с горбинкой и пирсинг в нижней губе. Точно неформал какой-то. Глянув на него скептически, я молча кивнул, а тот добавил.
– Что происходит?
Я собрался с мыслями, выпуская дым вверх, он растекался волнами по потолку, и правдиво сказал:
– Война происходит, Александр, война.
– Но ведь банды боевиков разбили?
– неформал находился в недоумении, как и две девушки, покинувшие укрытия и усевшиеся кротко на диван. Их я той зимой совсем не успел разглядеть, да и сейчас не особо стремился к этому. Красивые, конечно, спору нет. Фигурки точёные, черты лица нежные, у одной каре чернее ночи. Если мне не изменяет логика, то кольца на её безымянном пальце правой руки и аналогичном парня, означают, что они состоят в браке. У второй волосы длинные, до середины спины, чёрные, но с выбеленной прядью. Наверное, мода такая. Все трое смотрели на меня вопрошающе, ожидая самые плохие вести. А у меня, собственно говоря, хороших не было.
Как раз из спальни вернулись Диман и Макс, тоже уставились на меня, видя, что я готовлюсь сказать речь.
– В общем, пока войска были отвлечены на боевиков, натовцы высадили неподалеку от Иркутска тактический десант, - сообщать подобные вести мне не впервой, бывало и хуже, но всё равно как-то не по себе видеть, как люди на глазах меняются, лица их сереют.
– Они сейчас возле Шелехова. Три тысячи отборных бойцов и техника. Я считаю, что война неизбежна.
– А эвакуация?
– Александр на время потерял дар речи, да так и не смог грамотно составить предложение.
– Что эвакуация?
– усмехнулся Дима, почёсывая подбородок. Ну, этому плевать на психику людей, сейчас выдаст перл. И брат выдал.
– Кого надо уже эвакуировали. Остальных бросили. Ещё и нас пригнали убежища и мэрии охранять.
– Значит, нас не спасут?
– одновременно разочарованно и испуганно спросила жена Александра, имени её я не помнил.
– Спасение утопающих, как говорится, - я не окончил фразу, разведя ладонями, и так всё ясно.
– Но что тогда делать? Саша?
– девушка безнадежно посмотрела на мужа, тот тоже не знал ответ.