Дар
Шрифт:
— Ревность — это нормально.
— Заблуждаться — тоже нормально.
Он громко смеется, но продолжает вести меня обратно по коридорам, к консьержу, который вручил ему электронную карточку-ключ. Джуд останавливается у стойки, возвращает ему карточку вместе с пачкой счетов, и мы выходим через парадную дверь.
— Я не совсем понимаю, почему мы пошли этим путем, но он определенно — пустая трата времени.
Джуд открывает передо мной дверцу машины, которая ждет именно там, где мы ее оставили, под знаком «Парковка запрещена».
— И
— У меня есть связи.
— Ты так и не сказал мне, зачем мы отправились в эту кругосветку.
Открыв пакет, я достаю первую пару очков и надеваю их. Я смотрю на Джуда, который пристально наблюдает за мной.
— Они мне нравятся.
— Я не спрашивала твоего мнения.
Он смеется и качает головой.
— Подростки, — бормочет себе под нос.
Как там говорится? Сделать лимонад из лимонов? Жизнь дала мне лимон. Шестифутовый, опасный (и симпатичный) лимон.
— Сколько тебе лет? — спрашиваю я, надевая еще одну пару очков. Они нравятся мне больше.
Джуд наклоняется вперед и наливает себе стакан виски. Поднеся стакан к губам, он шепчет:
— Двадцать пять, — прежде чем осушить его одним глотком.
— Тебе всего двадцать пять? — переспрашиваю я и изучаю его лицо.
— Я должен быть оскорблен?
Я пожимаю плечами.
— Как хочешь.
Я смотрю за окно. Улицы становятся шире, а земля утопает в зелени, так что я знаю, что мы недалеко от дома Джуда.
Мы подъезжаем, и я не жду, пока кто-нибудь откроет мне дверь. Я выхожу из машины, забрав пакет с очками, и захожу в дом, прежде чем сам Джуд выходит из машины.
Уже оказавшись возле своей комнаты, я замечаю, что дверь снята и комната совершенно пуста.
Сердце бешено колотится в груди, и в голове мелькают ужасные мысли. Он собирается убить меня. Я знаю.
— Джуд! — кричу я.
— Все в порядке?
— Во-первых, здесь нет двери. А во-вторых, здесь нет кровати. И, в-третьих, что происходит? — улыбаясь, он протягивает мне руку в перчатке. — Ты прямо любитель прикосновений. Ты всегда держишь меня за руку. Если бы я не знала, кто ты и чем занимаешься, я бы подумала, что это мило и почти нормально.
— Я могу быть милым и нормальным.
Отпустив его руку, я отказываюсь сделать еще один шаг без объяснений.
— Джуд, ты не должен пытаться очаровать меня. Ты обещал убить мою семью и подругу, так что я точно останусь здесь.
— Правильно, больше никаких рук. — Он отступает, подняв руки в знак капитуляции. — Но я бы хотел, чтобы ты пошла за мной, пожалуйста.
— Эта комната обита полиэтиленом.
Он громко вздыхает и качает головой.
— Просто идем за мной.
Он поворачивается и направляется вниз по лестнице на противоположную сторону большого холла.
— Разве не здесь находится твоя комната? — спрашиваю я, идя следом.
— Да,
— Моя? Зачем ты меня переселил?
Мы продолжаем идти по светлому коридору.
— Увидишь. — Он останавливается перед двойной дверью и улыбается. — Таким образом, если что-нибудь случится, я услышу.
— И не будет охраны? — я оглядываюсь, чтобы посмотреть, не следует ли за нами кто-нибудь из его телохранителей.
— Больше никакой охраны.
— Камеры?
Он морщится и кивает.
— Боюсь, они никуда не денутся. Но хотя бы в ванной их не будет.
— У меня в ванной были камеры? Ты, должно быть, шутишь, Джуд! В ванной?
— Я должен был убедиться, что ты в безопасности.
— А сколько извращенцев видело, как я принимаю душ? И сколько из них записали меня и поделились этим со своими друзьями?
Джуд скрещивает руки на груди и прислоняется к стене возле двойных дверей.
— Никто не видел. К этой камере есть доступ только у одного человека.
— У кого? — мне хочется стереть эту глупую ухмылку с его лица.
— Ясное дело, у меня.
— Ты видел, как я принимаю душ? — я подхожу ближе и сжимаю кулаки, готовая ударить его.
— Радость моего дня.
Я очень, очень хочу ему врезать.
— Не верится, — огрызаюсь я, подходя ближе. Самодовольное, насмешливое выражение его лица злит меня еще больше.
— Эй, это не моя вина, что ты сексуальная.
— И мне семнадцать. А тебе вроде как тридцать девять.
— Острячка, — бормочет он. — Ладно, давай покажу тебе твою комнату.
— Без камер в ванной. Подожди, я схожу за той уродливой перчаткой, которую ты заставил меня надеть, она пригодится, чтобы прикрыть камеру в комнате.
— Я в курсе твоего трюка. Я поместил камеры под стекло. — Он открывает французские двери и отступает в сторону.
Первое, что я замечаю, это размер комнаты. Она огромная. Тут большой телевизор на стене, на полках куча фильмов. В углу — что-то вроде библиотеки. Стена заставлена книгами, сложенными как вертикально, так и горизонтально. Там должно быть около тысячи книг, аккуратно расставленных на полках. Напротив — уголок для рисования. Там стоит мольберт, лежат карандаши, краски уголь, бумага — все, что может понадобиться художнику.
— Что это за место? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг.
— Это твоя комната. Вроде как тебе нужно место, где ты могла бы побыть одна. Если тебе не нравятся цвета, которые я выбрал, или что-то еще, скажи, я переделаю.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Джуда, и он засовывает руки в карманы и опускает подбородок. Он смущен?
— Ты сделал это для меня?
— Я не хотел, чтобы тебе было скучно. Давай посмотрим, что здесь еще есть. — Он идет вперед и оглядывается на меня через плечо, ожидая, что я последую за ним. — Это — ванная комната.