Даргер и Довесок

Суэнвик Майкл

* * *

Пока тяжелобольные солдаты отлеживались на Деревянных койках в тесноте домов и палаток, глав­ком Мощный Локомотив несколько недель прова­лялся в мягкой постели, на лучших простынях во всем городе, в комнате, роскошная обстановка ко­торой наверняка привела бы его в восторг, если бы все это время он не висел между жизнью и смер­тью. Очнувшись, он, видимо, решил оставить себе не только комнату, но и весь дом, ибо, встретив на пороге Даргера и Довеска, провел их в отдельную комнату для бесед.

Если он и удивился, что с ними пришел царевич Блистательный Первенец, то виду не подал.

В комнате оказался

один-единственный стул, очень напоминающий трон. Мощный Локомотив отпустил слуг и уселся. За неимением выбора гости остались стоять.

— Говорите, — велел он.

— Главком, я пытаюсь добиться правды, — ска­зал царевич Блистательный Первенец. — Когда я вел переговоры с Благодатным Царством, Гениаль­ный Стратег выступил вашим посланником. Он и правда им был?

— Да, был, — с неожиданной мягкостью отве­тил Мощный Локомотив.

Царевич Блистательный Первенец явно не ожи­дал ничего подобного.

— Я поражен. Он говорил мне вещи, которые я вряд ли осмелюсь повторить вслух. Это были сло­ва изменника. Произнесенные на людях, они озна­чали бы смерть для нас обоих.

— Расскажи, что он пообещал тебе от моего имени, — пророкотал главком. — Даю слово, что тебе не причинят вреда, какими бы опасными и лживыми ни были речи Гениального Стратега и как бы сильно ты в них ни запутался.

Мощный Локомотив с важным видом слушал, как царевич пересказывает небылицы Даргера, будто главком считает, что Тайный Царь безумен и дол­жен неизбежно умереть до конца войны; послан­цем смерти станет сам главком; главком желает занять трон, но понимает, что, сделав это сразу по­сле кончины монарха, навлечет на себя самые тем­ные подозрения; следовательно, лучше сделать Бли­стательного Первенца подставным правителем; через год-другой его власть узаконится, он откажет­ся от титула в пользу главкома и удалится в неза­висимые Южные Ворота; каждый из них добьется желаемого: главком — трона, царевич — свободы родины.

— Все обстоит именно так, — кивнул Мощный Локомотив, когда рассказ подошел к концу.

— Что?!

— Царевич, поверь, я люблю тебя как сына. А потому сужу о тебе с излишней строгостью, веч­но критикую и придираюсь к мелочам. Боюсь, ты решил, что я не самого высокого о тебе мнения. Но я неплохо тебя знаю и ничуть не опасаюсь, что ты разоблачишь мои честолюбивые предательские за­мыслы перед императором, ибо ты человек надеж­ный. Не боюсь я и того, что, став правителем всего Китая, ты уцепишься за власть, ибо ты еще и чело­век непритязательный. Я умоляю тебя держаться исходного уговора. Если со мной что-то случится до того, как я стану императором, более мудрого пра­вителя, чем ты, нам не найти.

— Я... у меня... у меня нет слов.

— Они и не нужны, сынок. Мы одна семья. — Мощный Локомотив встал со стула и обнял царе­вича. — А теперь тебе лучше нас оставить. Мне есть что обсудить с друзьями, да и тебя, наверное, за­ждались дела.

Когда царевич удалился, главком Мощный Ло­комотив растопырил перед собой ладонь и несколь­ко мгновений изучал ее в тишине.

— Вот вы где у меня теперь, — улыбнулся он, подняв взгляд.

— Однако вы не спешите сжать пальцы, — за­метил Довесок. — Значит, вам от нас что-то нужно и никто другой помочь не в силах.

— Верно. Вы, должно быть, задавались вопро­сом, почему я за вами шпионил.

— Как старший по званию вы имели на это полное право. Уверен, у вас были на то веские при­чины.

— Я надеялся разузнать нечто такое, что позво­лило бы держать вас в узде. Избиение старшего

по званию вполне сгодится. А невероятная история вашего вероломного предательства, которую рас­сказал этот бестолковый царевич, только упрочит мою власть над вашими судьбами.

— Не буду отрицать, мы выполним все, что вы прикажете, — согласился Довесок. — Только — что?

Главком Мощный Локомотив неожиданно сму­тился.

— Перед тем как потерять сознание, я успел понять, что вот-вот умру. Когда я очнулся сегодня утром, эта мысль по-прежнему сидела в моей го­лове. Представьте мое удивление, когда я узнал, сколько времени прошло. Меня захлестнуло осоз­нание того, как мимолетна жизнь. В тот миг я поклялся во что бы то ни стало завоевать любовь Белой Бури.

— Что-что, простите? — удивился Довесок.

— Это может оказаться труднее, чем вы дума­ете, — покачал головой Даргер. — Видите ли...

— Знаю, знаю. Белая Буря и Блистательный Первенец влюблены друг в друга. От сплетен не спрячешься, и, послав за вами, я первым делом рас­спросил слуг о последних новостях. Как бы то ни было, вы отыщете способ сделать Белую Бурю моей женой, или я убью вас обоих, а уж потом решу, последовать ли за вами в смерти. Все ясно?

— Яснее не бывает, — ответил Даргер. — Дайте подумать.

Он прикрыл глаза и помолчал несколько длин­ных томительных минут.

— Вы слишком рано поднялись с постели и так рьяно взялись за службу, что болезнь вернулась. По­нятно?

— Я хорошо себя чувствую.

— Это роль, которую вам нужно сыграть. Я устрою, чтобы с завтрашнего дня вас навещала Белая Буря. Не радуйтесь раньше времени. Она то­же будет играть роль, подчиняясь моим указаниям. Но у вас появится возможность повлиять на ее чув­ства.

— Мне поведать ей о своей любви?

— Нет, пока рано. Беседуйте с ней сдержанно: никакого хвастовства, никаких шуточек. Пусть все слова идут от чистого сердца. Позвольте ей потче­вать вас бульоном и прочей жижей. Попросите ее почитать что-нибудь из классики. Отлично подойдет Ли Шанъинь, у него все любовные поэмы трагиче­ские. Скажете, что это ваш любимый поэт. «Придет назавтра новая страсть — былая станет золой» [45] . Скажете, что это ваша любимая строчка из люби­мого стихотворения. Если она обратит внимание на возмутительность его стихов, объясните, что таким образом он выражал страсть к жене. Пусть она по­читает вам и другие поэмы, а также историческую прозу. Каждый раз, как речь будет заходить о люб­ви, отводите взгляд, словно один только вид Белой Бури невыносимо тяготит ваше сердце. Так, без единого слова, она постепенно поймет, что вы ее любите.

45

Строчка из безымянного стихотворения Ли Шаньиня (пер. А. Сергеева). Позаимствована группой Pink Floyd для песни «Set the Controls for the Heart of the Sun».

— Ты уверен? Белая Буря не самая проницательная женщина.

— Если она не разберется сама, я позабочусь о том, чтобы ей шепнули об этом на ушко. Предупреждаю, затея не простая и не быстрая. Преимущество на стороне противника, и он контролирует территорию, которую вы жаждете заполучить. Од­нако собранность и усердие — и мои подсказки — помогут вам побить многочисленные стратегические и тактические козыри царевича Блистательно­го Первенца.

Мощный Локомотив изменился в лице, но вы­говорил: