Дари Ласо
Шрифт:
– Потому что ты мой друг и разрешил мне это.
– И потому что ты когда-нибудь станешь моей женой,– ответил Пауло, сдерживая улыбку.
– Это странно,– почему-то произнесла я. Может, смутилась. Может, родительские настроения передались мне.
– Что именно?– не понял он.
– Сама не знаю…– смутилась я.
– Давай не отвлекаться,– плеснув водой, решительно проговорил Пауло и вынул из моих рук визор с пером, а затем схематично внес то, что было уже озвучено.– Когда ты можешь заговорить с мужчиной?
Я сжала губы и прищурилась. Это, кажется, легко.
– Когда представлена ему…– слишком уверенно начала я.
– Но?..
– Но…
– Как ты будешь обращаться к нему?
– Ну, это совсем просто,– закатила глаза я.– Сначала по фамилии с приставкой хорд, если это среднее или высшее сословие, а если он разрешит, то по имени с приставкой хорд. Без приставок я могу обращаться к родителям, друзьям и всем, кто разрешил ее не использовать. Например, к тебе,– улыбнулась я, и тут же разочарованно заметила:– А вот родители Лю Мин просят называть их полными именами и не смотреть в лицо. Я все время спотыкаюсь, когда хочу к ним обратиться. Даже твои родители приучали нас с Ладой обращаться к ним просто по имени. Какие странные правила.
– Как говорит Лада, Гао зануды,– ответил Пауло и наклонился так, чтобы заглянуть в глаза.– Но ты забыла о лазейках в правилах…
Я выдержала несколько секунд, а потом быстро оглянулась на весело щебечущих девчонок. Им было хорошо и без нас. А затем осторожно перевела взгляд на Пауло и, любуясь его светло-карими глазами, улыбнулась воспоминаниям о нашем знакомстве…
«Да, он первый воспользовался лазейкой в кодексе…»
Однажды, на первом курсе, когда я возвращалась домой, попала под сезонный ливень, и лучше было спрятаться, чем потом выбрасывать одежду и еще несколько дней отмываться от желтых пятен на коже. Я металась от здания к зданию, но двери были уже закрыты, а мой аэробус отошел. Опоздала буквально на пару минут. В этот момент и появился Паур Улитэ Лодаро.
Нам – девушкам – не положено заговаривать с незнакомыми мужчинами, пока нас не представил кто-то известный обеим сторонам, а также смотреть прямо им в лицо и, тем более, в глаза. Конечно, это больше относилось к коренным жителям, потому что люди старшего поколения быстро переходили на простое обращение друг к другу. Я же относилась к людям, кто без сомнений и упрека принимал такие условности инопланетного общества и соблюдал их по отношению ко всем.
Пауло подъехал на родительском аэромобиле и молча открыл дверь. Раздумывать было некогда – я запрыгнула внутрь и присела в кресло. Отряхнувшись, замерла, не зная, что сказать. Но Пауло первым проявил инициативу. Он быстро покопался в своем рюкзаке, достал визор, стремительно набрал какую-то команду, а затем протянул его мне.
Я следила за его руками с осторожностью, ведь это был тоулиец. Ругала себя, что так легкомысленно забралась к чужому мужчине в аэромобиль. Это могло опозорить меня и всю семью, узнай об этом кто-то из взрослых тоулийцев или хомони. Но дождь разразился с такой силой, что выходить было неразумно. И тем не менее я потянулась и приняла из его рук визор. На экране было написано: «Я визор Паура Улитэ Лодаро. Представлю вам моего хозяина – Паур Улитэ Лодаро» и ниже приписка с веселой мордашкой: «Можно просто Паур».
Улыбка расползлась помимо воли. А затем я услышала голос самого парня (очень приятный голос!):
– Я просто не мог не спасти твою форму. Знаю, как сложно отстирать с нее эти желтые пятна…
Как только парень назвался
– Вы там скоро?– поинтересовалась Лада, напомнив о себе.
Я помахала подругам рукой и посмотрела на дополнительные пункты на визоре. Пауло дописал несколько новых правил, которые легко укладывались в общую схему.
– Что будешь делать, если тебе представили мужчину, но он не разрешил называть его ни по фамилии рода, ни по имени?– спросил Пауло.
– Но как? Мне же его представили?!– я растерялась от неожиданного вопроса.– Я уже знаю и его фамилию, и имя…
– А вот тут ловушка,– хитро улыбнулся Пауло.
– Тогда я точно провалю тест!– закатив глаза, сдалась я.
– Слишком рано сдаешься! Не провалишь!– уверенно заявил Пауло.– Это нюансы общения женщин с военнослужащими мужчинами.
– Ох, ну там мне не опозориться,– засмеялась я и выпрямила обе ноги над водой.– Мне не служить на флоте или еще где…
– Но ты можешь встретиться с военным где угодно.
– Да,– признала я,– для теста будет полезным знать…
– А ты как думаешь?
– Я бы совсем молчала.
– Отчасти ты права,– кивнул Пауло и деловито стал пояснять:– При общении с военными, пока тебе не назвали себя, ты не имеешь право самостоятельно говорить с кем-либо. Можешь отвечать на вопросы, но не задавать. Как только тебе разрешили обращаться, имеешь право говорить, спрашивать.
Я задумчиво поводила глазами по развесистым ветвям над головой и пожала плечами.
– По-моему, это ничем не отличается от светского общения.
– Тонкость в том, что при светском общении достаточно любого представления мужчины кем-то со стороны, и ты можешь называть его по фамилии с приставкой, заговаривать с ним и поддерживать беседу. А при общении с военными, даже если тебе их представили, ты не имеешь права заговаривать с ними, пока этот кто-то сам не скажет тебе, как к нему обращаться. Тогда можешь обращаться, и снова только после его разрешения. Но если он называет тебе свое имя – оказывает большое расположение и доверие, ты можешь заговаривать с ним самостоятельно, не ожидая, пока заговорит он, а после разрешения – еще и смотреть на него.
– Ого!– выдохнула я и покачала головой.– Лучше с ними не встречаться, иначе точно всё перепутаю.
– Ты хочешь работать на КНИС, а значит, иногда тебе придется сталкиваться и со служащими военного флота. Но это все нескоро…
– В общем, я поняла. У них на все нужно получать разрешение… А у женщин на флоте те же правила, что и у гражданских?
– Для военных есть свой внутренний кодекс. Но его изучают курсанты военных академий. Деталей я не знаю.
– Эй, ну вы там скоро?– крикнула с берега Лада.– Мы тут уже соскучились.